Саадул Кануков - Девочка из Ленинграда

Подойдя к дому Дагалины, она огляделась: не увязался ли кто? Перелезла через забор, постучала в окно — два раза подряд и один после паузы.

К окну прильнуло чье-то лицо. Рая узнала Дагалину.

Лязгнул замок, раскрылась дверь, послышался тихий голос: «Проходи…»

И вот она уже сидит на кухне. Смотрит, как Дагалина, наклонив над маленькой чашечкой темный пузыречек, отсчитывает капли какого-то лекарства. Дает ей выпить. Потом наливает из термоса чаю. Во рту у нее все пересохло, и она пьет жадными, крупными глотками.

Через минуту-другую она почувствовала, как по всему телу словно разливается тепло, дрожь прекратилась, стало легко дышать. Только отчего-то смертельно хотелось спать.

— Ну, а теперь рассказывай, что случилось, — сказала Дагалина.

Преодолевая сон и усталость, Рая рассказала о полицейском.

— Ты убила его? — спросила Дагалина, не сводя с девочки тревожно-внимательного взгляда.

— Не зна-аю… — сонно протянула Рая, — Только слышала, как он упал…

Дагалина поспешно поднялась:

— Надо сейчас же узнать. Это очень важно. Ведь полицейский, ты говоришь, знал тебя?

Рая кивнула.

Дагалина накинула белый халат медсестры — так безопаснее, — поверх него пальто. Сказала Рае, чтобы та пока, не раздеваясь, прилегла на кушетку, и торопливо вышла из дому.

Как ни хотелось Рае спать, она все же дождалась возвращения Дагалины.

Та вошла, с трудом переводя дыхание. Выбившиеся из-под платка пряди волос были мокрые от пота.

Она опустилась на табуретку, спустила с головы на плечи платок, расстегнула воротничок кофты, сказала:

— Ни раненого, ни трупа я не нашла. И вот загадка: то ли ты его ранила и он сам добрался до госпиталя, то ли ему помогли добраться. А возможно, подобрали мертвого патрули? Это было бы хорошо. Но рисковать мы не можем. Я сейчас заходила к Баксану посоветоваться. Он сказал: у меня тебе оставаться опасно. Тебе надо перебраться к Ахмету. Баксан уже послал к вам человека, чтобы проводить туда и твою бабушку. Ведь полицай знал, где ты живешь.

Дагалина достала из-за пазухи шапку, брюки.

— Это Баксан дал. А сапоги у нас есть. Мамедовы. Сейчас я принесу.

Она принесла небольшие хромовые сапоги.

— Быстро переодевайся. Я тебя провожу… Пойду предупрежу Фатимат.

Рая слышала, как удивленно воскликнула ее подруга, и тотчас по полу зашлепали босые ноги, и вот уже в одной ночной рубашке Фатимат влетела в кухню.

— Ой, Раечка… Какая ты молодец! А я днем на базаре по арбам все рассовала… Ах, чтоб сдох, как шакал, тот полицай, если он еще жив! — тараторила Фатимат, то радостно, то озабоченно посматривая на подругу.

— Фатимат, не мешай Рае. Нам надо торопиться, — сказала мать.

— Тетя Дагалина, я одна дойду!

— Нет, нет, Раечка, ты в таком сейчас состоянии… А уж фрау Дахолин, — она улыбнулась, — в случае чего, как-нибудь сумеет отделаться и от полицаев и от фрицев… Хорошенько подбей волосы под шапку. А смотри, сапоги почти в самый раз!

— У папы нога маленькая-маленькая! — воскликнула Фатимат.

И вот Рая — в шапке, в сапогах, в ватнике, в рубашке со стоячим воротничком — настоящий мальчишка-подросток!

— Отлично! — одобрила Дагалина. — Пошли!

Рая попрощалась с подругой и вслед за Дагалиной шагнула за порог.

Небо стало заволакивать тучами, луна то и дело скрывалась в них. Под прикрытием темноты Мать и Рая торопливо шли по тротуару, а как только улицу снова заливал свет луны, прятались в тени заборов и домов.

Вот наконец и Нижняя улочка. Вон хата Ахмета с огромной красавицей чинарой под окнами. Сейчас она голая, и кажется, зябко ей. А с весной она снова покроется густою листвою и ее могучие ветви почти целиком скроют маленькую избушку старика.

Когда они вошли в дом, Рая увидела бабушку, она сидела на лавке, одетая, бледная, вся как-то сжавшись. Рая быстро подошла к ней, обняла:

— Не отчаивайся, бабуля: все будет хорошо!

— Да, да, — поддержала девочку Дагалина. — Поживете здесь денька два-три, а когда все прояснится, решим, что делать. — Она присела на низенькую скамеечку и обратилась к старику: — Вы уж тут, Ахмет, позаботьтесь о гостях.

— Не тревожься, Дагалина, сделаю, — ответил хозяин.

Ночью Рая и Арина Павловна спали в доме, а как начинался рассвет, переходили в хлев, где стояла лошадь. Хлев был саманный, теплый. Кроме того, Ахмет сделал в нем из кукурузных стеблей маленькое убежище. Оно не только укрывало скитальцев от недоброго глаза, но и сохраняло тепло. В этом убежище и проводили день бабушка и внучка.