Иосиф Ольшанский: Невезучка

Так кончилась моя работа в кино.

А из-за чего кончилась? Из-за валерьяновых капель, даже смешно... Из-за каких-то валерьяновых капель я не стал киноартистом.

А как бы Макарычев завидовал!.. И все ребята из нашего двора как бы завидовали...

Папа и мама много работают, а у бабушки — много дел дома, она тоже устаёт.

Поэтому мне приходится помогать им воспитывать Мишку.

Когда все дома, я немножко помогаю его воспитывать. Но когда мы с Мишкой остаёмся совсем одни, тогда я его воспитываю сильно.

Вот однажды все взрослые пошли в гости к тёте Вере, а нам велели запереть дверь, закрыть её на цепочку и никому-никому не открывать, кто бы ни звонил. Даже если кто-нибудь позвонит и скажет: «Откройте, я из домоуправления!» — тоже не открывать. Если даже нас по имени назовёт, например: «Откройте, Костя и Миша!» — всё равно не открывать...

Может, он нарочно скажет «из домоуправления» или у кого-то узнал во дворе, как нас зовут, чтобы мы сразу открыли, а на самом деле это будет какой-нибудь бандит.

Так сказала бабушка.

А мама ей говорит:

— Ну что ты пугаешь детей?

Папа говорит:

— Скорее уж бандиты испугаются этих детей. Верно, дети?

Я говорю:

— Конечно, верно — станем мы пугаться.

И Мишка говорит:

— Конечно!.. Как бандит войдёт, я его сразу стулом как трахну по голове!

Папа говорит:

— Стулья ломать не нужно.

Все посмеялись. Потом мама велела, чтоб я не забыл дать Мишке молока и чтоб я сам тоже выпил. И она сказала, что если Мишка будет вести себя на пятерку, то она разрешает, чтоб я ему показал какую-нибудь передачу по телевизору.

Мишка тут же наобещал, что он будет вести себя на пятерку с плюсом, потому что он очень любит смотреть телевизор, а ему разрешают смотреть нечасто.

Я отвёл маму в сторону и сказал, что пока их не будет дома, я буду воспитывать Мишку.

Она сказала, что пожалуйста, но только, чтоб я старался говорить с ним спокойно. Совершенно спокойно. А если я не выдержу и буду на него кричать, то никакого воспитания не получится.

Наконец все ушли. Мы заперли дверь и ещё закрыли её на цепочку. Тут я остроумно пошутил. Я говорю Мишке:

— Давай выбирать стул.

— Какой стул?..

— Которым ты трахнешь бандита!

Мишка говорит:

— Да ну тебя!..

И сразу бросился к телевизору и стал требовать, чтоб я его включил.

Я вспомнил, что говорила мама, и говорю ему совершенно спокойно:

— Сразу включать я не буду, и ты не настаивай. А когда будешь вести себя на пятёрку, тогда, пожалуйста. Пускай без плюса, но на пятерку.

Он говорит:

— А я как веду себя?..

— А ты пока ещё никак не ведёшь.

— Почему никак?

— Потому.

— А я тебя оскорбляю? Не оскорбляю...

Я говорю:

— Ещё не хватало, чтоб ты меня оскорблял. Тогда сразу пару схватишь или кол. В общем, отойди от телевизора, ты ещё рычажок случайно не так покрутишь и поломаешь. А начнёшь себя вести, как полагается, выпьешь молоко и вообще не будешь возражать, тогда, пожалуйста, я включу телевизор и смотри себе на здоровье, что мне жалко что ли?..

Он обиделся, ушёл в нашу маленькую комнату и стал что-то рисовать в альбом — какие-то каляки-маляки...

Я его зову:

— Мишка! Иди, пей молоко! А он рисует и не отвечает. Я ещё раз зову:

— Мишка! Опять не отвечает.

Тогда я решил начать его воспитывать. Вхожу я в комнату и говорю:

— Когда человека зовут, он должен сразу сказать или крикнуть: «Что?» А он всё равно рисует и не обращает на меня внимания.

Я совершенно спокойно опять говорю:

— Когда к тебе обращаются старшие и зовут, это очень некультурно так молчать. Надо сказать: «Что».

Он опять не обращает внимания. Тогда я говорю:

— Конечно, ты можешь на мои слова не обращать внимания. Но учти, что телевизор ты смотреть не будешь!

Как только я сказал про телевизор, что он не будет смотреть, тут он сразу перестал рисовать и стал соглашаться: :— Ладно. Позови меня ещё... Я позвал: