Юрий Томин - Восемь дней в неделю

— Я ждал, пока вы сердиться перестанете.

— Ах, вот как! — сказала Анна Ивановна. — Ну, так я не перестала.

Олег девятый покорно наклонил голову — делайте, что хотите. Но решить, что делать с Олегом, было не так-то просто. Вызвать родителей? При чем тут родители, если он и сам все понимает? Простить за то, что сам признался? Но ведь не Анну Ивановну обидел Олег, не ей и прощать…

Минуты две думала Анна Ивановна, а на третьей минуте Олег раскрыл рот и сказал такое, что Анна Ивановна сразу забыла о рисунке и о наказании.

— А вообще-то они тоже виноваты, Анна Ивановна.

— Кто — они?

— Климов и Мельникова. Даже не Климов, наверное, а Мельникова. Их уже и дразнить перестали, а Мельникова взяла и письмо написала.

Анна Ивановна резко повернулась к Олегу. Тот даже отшатнулся.

— Какое письмо? О чем ты говоришь?

— Не знаю, — виновато сказал Олег, не понимая, что это вдруг случилось с Анной Ивановной. — Какое-то письмо… Про любовь, что ли… Будто они друг друга любят и хотят вместе в космос полететь… И что у нас в классе все ребята дураки.

— Какой космос? Откуда ты узнал про письмо?

— А у нас в классе все знают.

— Кто тебе сказал?

— Да все говорят.

— Но тебе, тебе лично кто сказал?

— Мне? — Олег задумался. — Вика, кажется… и Лиля… Точно, Анна Ивановна, они!

Анна Ивановна расхаживала по классу и слушала Вику и Лилю.

— Ой, Анна Ивановна! — торопливо говорила Вика. — Там про все, про все написано про весь класс! И что все мальчишки в нашем классе — дураки.

— Ну и молодец, правильно написала! — вставила Лиля, которая не любила долго молчать.

— Брось ты, Лилька. Ничего не правильно. У нас класс — самый дружный.

— Я и не говорю, что совсем правильно… Но вообще-то — правильно?

Вика не стала спорить. Видя, что Анна Ивановна внимательно слушает, Вика торопилась рассказать главное, пока этого не сделала Лиля.

— Вообще-то правильно. Там еще, Анна Ивановна, написано, что они хотят в морскую школу поступить, а потом уехать на Дальний Восток, а потом…

— Не в морскую, а в школу космонавтов, — поправила Лиля.

— Ну, сначала в космонавтов, а потом в морскую. И что Володя с ней дружить не хочет, а то бы она давно уехала. А теперь она не уедет, пока они не помирятся. И что он ее ударил…

— Она его ударила, а не он ее, — ревниво вставила Лиля.

— Нет, он ее!

— Ты же сама говорила, что она его.

— Нет, это ты говорила, что он ее. Значит, Анна Ивановна, она все это написала и просила, чтобы в газете про нас все напечатали. И еще она написала, что мы тоже все дураки!

Анна Ивановна слушала и чувствовала, что в голове у нее начинают путаться все эти дураки и кто кого ударил. Теперь слух покатится по школе, обрастая новыми подробностями. И она, Анна Ивановна, не в силах уже ничему помешать.

Но из тех же моряков и космонавтов вырисовывалось еще одно, очень важное. Никто письма не читал. Вернее, читал его только один — тот, кто его написал. Тот, кто не захотел хихикать в одиночестве и как-то сумел сообщить о письме классу.

И теперь уже неважно «почему?» и «зачем?». Остался один главный вопрос — кто?

— Девочки, — сказала Анна Ивановна, — кто рассказал вам всю эту чушь?

Девочки разом остановились, поглядели друг на друга.

— Мне — Вика, — ответила Лиля.

— А мне — Лиля, — ответила Вика.

— Ну, а вам вместе, обеим, кто рассказал?

— Никто. Это и так все знают, — сказали Вика.

— Но ведь сказал кто-то о письме первым! Понимаете? Первым!

— Наверное, я первая сказала, — подумав, решила Лиля.

— А ты от кого узнала?

— От Вики, — с полным убеждением сказала Лиля.

— А ты, Вика?

— От Лили, — с полным убеждением сказала Вика.

— Девочки! — взмолилась Анна Ивановна. — Ведь этого просто не может быть! Подумайте сами: первый узнает от второго, а второй от первого… Постарайтесь вспомнить… ведь был кто-то третий, от кого вы узнали…

— От кого мы узнали?.. — повторила Вика и посмотрела на Лилю.

Девочки задумались. Потом они начали шептаться. Потом тихо о чем-то заспорили. И, наконец, обе разом просияли.

— Анна Ивановна, мы вспомнили! — радостно сказала Вика, — Мы узнали…

— …от Игоря, — торопливо вставила Лиля.

Этот разговор состоялся на большой перемене, в день, когда Игорь был дежурным.