Мони Нильсон - Цацики и вселенная

— Спасите! — вопила она. — Меня хотят убить!

Цацики и Пер Хаммар чуть не умерли со страху.

У Цацики и животе похолодело. Какие же они убийцы? Это она убийца. Пожилая пара на другой стороне моста остановилась, глядя на происходящее.

— Спасите! — не унималась тетка.

— Беги! — заорал Пер Хаммар и пустился наутек с зонтиком наперевес.

Цацики бросился за ним. А следом галопом скакала тетка. Цацики в жизни бы не подумал, что тетки умеют так быстро бегать.

Цацики и Пер Хаммар неслись со всех ног, но сумасшедшая тетка все равно догоняла их. Цацики еще никогда не было так страшно, и никогда еще он не испытывал такой усталости. Грудь распирало от боли, в горле застрял ком.

— Держите воров! — с равными промежутками верещала тетка. — Держите воров!

Толстый дяденька, шагавший им навстречу, широко развел руки. Перу Хаммару удалось увернуться, но Цацики попался.

— Пустите меня! — заскулил он. Краем глаза он видел, что тетка приближается. — Пустите, мне больно!

— Ну уж нет, сперва я отведу тебя в полицию! В полицию? Это еще зачем? Ведь Цацики не вор, а если тетка поймает его, она наверняка его убьет. Цацики так перепугался, что укусил дяденьку за руку.

— Ай! — вскрикнул тот и выпустил Цацики, который снова бросился бежать.

Теперь в погоню пустился и толстый дяденька.

— Держите воров! — голосил он в унисон с теткой. — Держите воров!

Ужас, да и только!

— Подожди меня! — крикнул Цацики Перу Хаммару со слезами в голосе.

— Догоняй! — крикнул в ответ Пер Хаммар. — Догоняй же!

На площади Санкт-Эриксплан было очень людно. Пер Хаммар прокладывал себе путь зонтиком. При виде острия прохожие кидались в стороны. Мальчики свернули на Рёрстрандсгатан.

— Быстрее, прячемся! — задыхаясь, проговорил Пер Хаммар и дернул какую-то дверь, но она, разумеется, была заперта.

Они подбежали к другой двери, но она тоже не поддалась. Цацики наугад набрал какой-то код, и, как ни странно, дверь открылась.

Мальчики влетели в подъезд и распахнули еще одну дверь, ведущую во внутренний двор. Там стояли мусорные баки, и за этими баками они, обессиленные, рухнули на землю.

— Что на тебя нашло, зачем ты приставил ей палец к спине? — спросил Пер Хаммар.

— Глупо, конечно, вышло, — сказал Цацики.

— Да уж, зато весело. Как же я испугался, когда она завопила.

— И я! — Цацики рассмеялся. — Ужасно испугался.

— А тетка-то прыткая оказалась! — хохотал Пер Хаммар.

— Да, — хихикал Цацики. — И толстяк не хуже!

— Ты что, правда его укусил? — Пер Хаммар уже надрывался от смеха.

— А ты-то сам хорош, с этим зонтиком!

Точно, зонтик! Теперь можно было проверить, не пулемет ли это. Дрожащими пальцами они отстегнули кнопку.

— Похоже, никакая она не шпионка, — разочарованно вздохнул Пер Хаммар.

— Если только она не припрятала пистолет в сумочке, — сказал Цацики, которому очень хотелось, чтобы тетенька все-таки была настоящим шпионом-убийцей. Потому что он вдруг понял: если тетенька никакая не шпионка, значит, они с Пером Хаммаром — воры. Да, пусть случайно, но они оказались жалкими воришками. Похитителями зонтиков.

— Надо его вернуть, — мрачно сказал Цацики.

— Ты что, спятил? — удивился Пер Хаммар. — Если мы выйдем на улицу, нас схватит полиция.

— А может, пошлем его по почте, как тебе кажется?

— Мы же не знаем, где она живет.

— И почему тетеньки не подписывают свои зонтики? — вздохнул Цацики.

— Да уж, — согласился Пер Хаммар. — Сама виновата, что мы теперь не можем его вернуть.

— Вот именно, — сказал Цацики. — Сама виновата.

— Но что нам с ним делать? — спросил Пер Хаммар. — Может, выкинем?

Как заманчиво. Просто запихнуть зонтик в мусорный бак и обо всем забыть. Но тогда получалось, что они самые настоящие воры. Цацики было очень паршиво. А вдруг у тетеньки нет денег, чтобы купить новый зонтик?

— Так не пойдет, — снова вздохнул Цацики. — Надо отнести его в полицию.

— Ты что, с ума сошел? — сказал Пер Хаммар. — Хочешь угодить за решетку?

— Ерунда, детей не сажают в тюрьму, — ответил Цацики.

— Запросто, в колонию для несовершеннолетних. Знаешь, что это такое?

— Нет, — простонал Цацики.

— Там одни бандиты и наркоманы, у них ножи. По вечерам, перед сном, всех бьют, а еще держат на воде и хлебе, а еще…

— Хватит! — шикнул Цацики.