Кристина Рой - В изгнании

Когда они приехали на мельницу, Андрей лежал всё так же неподвижно, не открывая глаз, но он был жив. Казалось, что жизнь в нём медленно угасает. Анна страдала вместе со всеми — с Козимой из-за его разрушенного плана и надежды, с отцом Андрея, жалобы которого разрывали её сердце.

— Отмар! Отмар, сын мой единственный! Прости своего несчастного отца!

Ах, зачем я согласился так с тобой поступить! Да, ты заговорил, но какой ценой! О, что я буду делать, если ты умрёшь?!

— Он не должен умереть, господин мой, — осмелилась возразить Анна. Но отец грубо оборвал её:

— А кто его воскресит?

— Бог, Иисус Христос, в Кого он теперь верит. Я молюсь, господин, и верю, что Он вашего сына спасёт. Если и вы Его об этом попросите, Он это сделает, — сказала Анна.

— Ах, молитесь вы, молитесь! — умолял отец в большой скорби.

Когда человек бессилен, он чувствует, что есть Кто-то выше его, Который может помочь. Но люди нередко забывают о Боге и потом не знают, как к Нему приблизиться. У них нет доверия к Нему. Поэтому они в трудные минуты рады присутствию человека, имеющего к Богу свободный доступ. И когда Анна с переполненным чувствами сердцем молилась за жизнь Андрея, отца его, который никогда ещё не слышал такой по-детски доверчивой молитвы, коснулся новый луч надежды.

А что чувствовал Козима? Он не встал на колени и не молился. К кому было ему взывать? К великому Страдальцу, Который умер за Своё учение и Которого похоронили? Анна призывала на помощь живого воскресшего Христа, и удивительно, в сердце Козимы вдруг словно проник луч света и надежды. «О, если бы он ожил, если бы Анна была права! Если эта молитва будет услышана, значит, Ты, Христос, жив!"

Пришёл врач. По дороге он узнал подробности происшедшего. Он спокойно выслушал объяснение Козимы и взял его под свою защиту.

— Вы несправедливо обвиняете господина Козиму, — сказал он отцу Андрея. — Мнение, выраженное моим коллегой, было верным, и это доказано. Ваш сын опять обрёл речь, но нервное потрясение было для него слишком сильным, это верно. Этого следовало ожидать. В таком случае всегда существует риск — жизнь или смерть.

Потом он осмотрел больного и сказал:

— Потрясение велико, но он молод, здоров и будет говорить и, наверное, поправится. Но, господа, вы должны удалиться, особенно господин Эдуард. Больной не должен вторично вас видеть, это его может погубить.

— Но я не оставлю моего сына здесь! — воскликнул отец. — Прошу вас, господин доктор, помогите мне переправить его домой!

— Об этом даже думать нечего. Ваш сын должен оставаться здесь, в этой обстановке. Господин Эдуард поедет со мной за медикаментами. Около больного должен кто-то быть. Но кто?

— Я, — заявила Анна. — Пожалуйста, предоставьте мне больного, я в точности выполню все ваши предписания.

Врач посмотрел на неё оценивающим взглядом. Затем он дал ей точные предписания, как обращаться с больным, назначил холодные компрессы на лоб и сердце и капли для приёма внутрь.

Когда все ушли, Анна осталась одна со своим другом, но через несколько минут вернулся врач.

— Скажите, барышня, вы родственница больному или господину Козиме? — спросил он.

— Ни тому, ни другому я не родня. Моя бабушка — экономка на мельнице, а я у неё в гостях, — сказала Анна.

— Значит, я могу сказать вам правду? — Надежды мало, что молодой человек останется жив, и если он даже останется жив, то говорить и мыслить нормально навряд ли сможет. Смерть была бы благом для него. Но всё же ухаживайте за ним добросовестно. Для господина Козимы будет облегчением знать, что всё возможное сделано. Завтра я привезу ещё двух врачей. Хотя это и бесполезно, но, знаете, это нужно для успокоения всех. Я вам всё это говорю, чтобы вы в случае чего не растерялись.

Бедная Анна! Кто опишет её горе? Она сидела у постели больного и меняла ему компрессы на лбу и груди. Сердце Андрея сильно стучало. Казалось, оно старалось разбить свою темницу, чтобы дать выпорхнуть душе, стремящейся ввысь, к Богу. Девушка представила себе горе отца и отчаяние Козимы. «О Господи, зачем Ты допустил это? — вздыхала Анна. — Почему Ты не дал успеха Козиме, ведь его побуждения были так благородны и добры? Он многим пожертвовал, а теперь ещё и виновным оказывается в этом несчастье».

Анна вспомнила выражение радости на лице Козимы в последние дни. Он был твёрдо убеждён, что его жертва будет иметь успех. О, улыбка больше никогда не осветит его лицо! Она уйдёт с жизнью Андрея. Анне стало так страшно и больно, что она поспешила к окну, и отворила его. Подняв взор к небу, она прошептала: «Возвожу очи мои к горам, откуда придёт помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю. Не даст Он поколебаться ноге твоей, не воздремлет хранящий тебя… Господь — хранитель твой; Господь — сень твоя с правой руки твоей… Господь сохранит тебя от всякого зла; сохранит душу твою Господь. Господь будет охранять выхождение твоё и вхождение твоё, отныне и вовек». И этот Господь Бог не имеет власти предотвратить это несчастье? Анна выпрямилась: «Кто говорит, что моя молитва не услышана? Разве правда на стороне доктора? Если люди бессильны спасти человека, то это не, значит, что и Он, Который сотворил небо и землю, и Андрея, это не может сделать. Он, Бог, даёт человеку слух и речь. Он даёт разум. О, Он докажет это, и мы будем Его ещё хвалить и славить».