Кристина Рой - В стране солнца

— О, с какой радостью я исполнял бы все ваши поручения, но еще с большим удовольствием повеления Иисуса!

— Вот, Палко, Он мне и тебе говорит: "Возьми на себя крест свой и следуй за Мною". Он охотнее остался бы со Своими учениками, которых так любил, но Его Отец Небесный сказал Ему: "Возьми этот тяжелый крест на Свои плечи и неси его на Голгофу, и позволь Себя там распять на нем!" И что же Он сделал? — Он повиновался.

— Значит, вы полагаете, что Господь Иисус послал мне это и повелевает оставить вас и служить тете? Значит, это мой крест?

— Да, дитя мое, я так думаю. Возьми его охотно на свои плечи. Господь, наверно, знает, зачем он к тебе посылает эту душу, как Он знал, зачем Он тебя ко мне послал, чтобы служить мне!

— Так что я, в самом деле, буду на Его службе?

— Разумеется, ты будешь Его маленьким слугой.

— О, быть может, Он мне тогда поможет найти ее маленького мальчика! — Палко радостно воскликнул.

— Какого мальчика?

— О, об этом я не смею никому говорить, ни Лишке, ни Лессингу; так приказал мне дедушка. Но вас дедушка не упоминал, и потому полагаю, что вам можно рассказать.

Палко все рассказал священнику и удивлялся, что тот ему ничего не отвечает и только на него как-то странно посматривает.

— Сколько же тебе было лет, Палко, когда мать Анна нашла тебя? — спросил он после небольшой паузы.

— Она говорила, что мне тогда было приблизительно полтора года.

— А потерявшийся ребенок Лессинга тоже был мальчик?

— Да, но совсем маленький, в одной рубашонке.

— О, пути Господни неисповедимы! Ну, я думаю, что Господь Иисус поможет тебе найти ребенка несчастной женщины. Служи ей усердно, и в свое время ты возблагодаришь Господа, что Он разрешил тебе это!

У мальчика на душе было как-то странно тяжело. На мгновение он закрыл лицо руками и молчал. Потом он повернул его к своему хозяину.

— О, я так огорчен!

— Огорчен? Чем же?

— Тем, что не понял, что Господь зовет меня и что не хотел повиноваться Ему.

— Ну, ты подумал так же, как и мы взрослые часто думаем. Мы обещаем служить Господу, но когда Он нас посылает куда-нибудь, куда нам не хочется, мы не желаем повиноваться Ему. Мы забываем Его слова: "Отвергнись себя и следуй за Мною!" Но теперь не скорби, дитя мое, это тебе не поможет. Исповедуй Господу свое непослушание и проси о прощении, и Он простит тебя, а потом служи Ему при тете так же верно, как служил ты Ему при мне! Этого не пришлось повторять Палко дважды, о нет: он немедленно облегчил свое сердце, исповедав все пред Иисусом, и потом со слезами на глазах обещал служить Ему верно. Помолился и священник, чтобы Господь помог Палко также и Лессинга с женой его привести к Нему, как он привел его самого.

Потом священник поцеловал Палко, вытер его слезы и сказал:

— Не беспокойся, мы все же останемся хорошими друзьями, ведь мы слуги одного Хозяина. Если тебе придется бывать в селе, навещай меня. Твой Новый Завет я верну тебе, он тебе еще понадобится. Дома у меня есть полная Библия, и я намерен еще выписать много Библий.

Священник вынул из кармана дорогую книгу, прижал ее с чувством к своим губам и потом протянул своему маленькому другу.

— О, если бы она везде добилась того, что она сделала с моей душой! — сказал он со слезами на глазах.

Они вместе вернулись в дом лесничего, где Палко простился с лесничим и его женой, которым совсем не нравилось, что дедушка требовал Палко домой. Но священник успокоил их, сказав, что он теперь сам хорошо знает все тропинки и поэтому эти три дня обойдется один.

Жена лесничего подарила Палко маленький свисток, чтобы звать Дуная, и блестящую крону (австрийская монета). Кроме того, она дала ему с собой такой узел со всякими хорошими вещами, что он еле мог нести его.

— Если тебе придется проходить мимо, то заходи к нам, — говорила она, — даже и тогда, когда нечего продавать.

Палко это охотно обещал.

Священник проводил его до их хижины. Он пришел поблагодарить дедушку и подарил ему новую золотую монету.

Дедушка теперь не удивлялся, что Палко так полюбил священника. Он действительно был на редкость хорошим человеком. Дедушка полагал, что священник даст Палко две кроны за его хорошую службу, но он дал ему десять и еще десять дал дедушке на воспитание мальчика.

Когда священник ушел, Юрига развязал узел, посланный женой лесничего.

— Послушай, сынок! Ты, я вижу, хорошо служил. Да вознаградит Господь добрую лесничиху, что она вспомнила про нас!

— Не правда ли, дедушка, теперь вам больше не нужно заботиться обо мне, теперь я могу уже кое-что для вас заработать!