Эдит Несбит - Общество «Будем послушными»

Вместе с Алисой мы явились к секретарю мейдстоунских древностей. Его не было дома, но его служанка любезно сообщила нам, где живет президент и вскоре злосчастные брат и сестра колеблющейся стопой ступили на посыпанную гравием дорожку усадьбы Кэмпердаун.

Тут нам ответили, что мистер Лонгчэмпс дома. Они ждали его, парализованные не поддающимися описанию переживания (не знаю, почему взрослым нравятся подобные фразы). В огромной комнате было полно книг, оружия и шкафов, в которых под стеклом покоились какие-то гнилушки. Мистер Лонгчэмпс не зря стал председателем этого общества — он собирает всякую гадость, лишь бы она была достаточно старой.

Он вышел к нам, потирая руки и улыбаясь во весь рот. Он прекрасно помнит нас — так он сказал — и чем он может быть нам полезен?

Освальд на миг онемел. Он не мог подобрать слов, чтобы достаточно деликатно признать, какого дурака он свалял. Но наша Алиса не столь щепетильна. Она сразу выпалила:

«Пожалуйста, нам очень жаль, и мы просим прощения, и вы, пожалуйста, простите нас, просто мы подумали, как будет обидно если вы и все остальные Деревности так ничего и не найдете, поэтому мы закопали все эти горшки в курган, чтобы вам было что откапывать».

«Я так и понял», — ответил президент (теперь он поглаживал свою бородку и не переставал улыбаться). — «Прелестная, невинная шутка. Юность — время веселья, дорогие мои! Ничего страшного — не надо извиняться. Конечно, вы молодцы, что приехали ко мне и все рассказали».

Его чело слегка омрачилось морщинами, и мы поняли, что ему не терпится избавиться от посетителей и вернуться к тому занятию, от которого они его оторвали.

Алиса сказал: «Мы не поэтому приехали. Все гораздо хуже. Там было два настоящих римских кувшина, вы их нашли и увезли с собой. Это мы положили их туда, а они не наши. Мы хотели провести Древностей — то есть, я хочу сказать, Любителей Древностей — и мы сами попались.»

«Серьезное дело, — сказал Президент. — Вы сумеете отличить эти — э — кувшины — от других?»

«Ясное дело!» — сказал Освальд с присущей дилетантам самоуверенностью.

Мистер Лонгчэмпс отворил дверь в соседнюю маленькую комнату и поманил нас к себе. Мы увидели целые ряды полок со всевозможными горшками и кувшинами и чего еще бывает, и две полки были сплошь забиты кувшинами точь-в-точь похожими на наши.

«Ну, — сказал Президент и его улыбка уже не казалась нам столь приятной, — где они?»

«Не знаю», — ответил Освальд.

«Я узнаю, — пообещала Алиса, — Но для этого мне нужно посмотреть поближе».

Президент стал вынимать горшки один за другим, а Алиса норовила заглянуть вовнутрь каждого из них. И каждый раз она качала головой и говорила «Нет!»

Наконец, она спросила: «Может быть, вы их вымыли?»

«Ни в коем случае!» — ответил мистер Лонгчэмпс, содрогнувшись, будто обнаружил у себя в кармане жирных мучных червей.

«Там написано кое-что карандашом, на дне каждого из этих горшков, — пояснила Алиса. — Вы не сердитесь, я не думала, что они попадутся такому доброму старому джентльмену, как вы. Мы-то имели в виду того молодого, у которого очень тонкие ноги и губы тоже».

«Это мистер Тернбулл, — усмехнулся Президент. — Ладно, мальчишки должны быть мальчишками, а девчонки девчонками. Я не сержусь. Осмотрите все „кувшины“ и постарайтесь найти ваш».

Алиса продолжала перебирать и вскоре она сказала «Вот он!» и еще два кувшина спустя она сказала «А вот второй!»

«Верно — сказал Президент, — Именно эти образцы мы нашли вчера. Если ваш дядя зайдет ко мне, я их ему верну. Может быть, вы все-таки позволите мне заглянуть внутрь?»

Он заглянул сперва в первый горшок, потом во второй и расхохотался.

«Да, да, — сказал он, — пошел по шерсть, а вернулся стриженным — не про вас первых сказано. В следующий раз, когда будете ловить на удочку Древностей, постарайтесь не попасться сами. До свидания, юная леди, — обратился он к Алисе, — не стоит переживать. Я сам когда-то был маленьким, хотите верьте, хотите нет. До свидания». Поверить было трудно.

И мы еще успели посмотреть, как наш сосед покупал свиней.

Я спросил Алису, что она там нацарапала в этих дурацких горшках, и она сказала, что для полноты удовольствия она написала на одном «Лимонад», а на другом «Ага, попались!»

Но попались-то вовсе мы. Если мы еще когда-нибудь позовем этих древностей к чаю, они у нас и древнегреческой пуговицы не найдут, ни от брюк, ни от жилета, или что они там носили.

Это не относится к президенту — для человека столь преклонных лет он вел себя на редкость прилично. Освальд с ужасом представлял себе, какой шум мог подняться из-за этого старья, если б Президент оказался другим человеком. Описывать эту воображаемую сцену я не буду, попробуйте сами, думаю, на это и у вас хватит опыта.