Ян Ларри - Записки школьницы

Марго поднялась с места и сказала, размазывая слёзы по лицу:

— Чего ещё проверять? Так мы всех учителей изничтожим, а кто отвечать будет? Дознаются если, — по головке не погладят!

— Хорошо! — уступила я. — На этом уроке не будем! Но на уроке географии категорически предлагаю проверить.

Таня Жигалова поддержала меня. Ребята захохотали и стали кричать:

— Проверить! Проверить!

— Не надо! — подняла руки вверх Марго.

Но почему же не надо? Для нас он не такой уж ценный учитель, которым мы дорожили бы так же, как всеми другими учителями. Если с ним и случится что-нибудь, так нам, может быть, дадут другого, не такого, как Арнольд Арнольдович. Вообще-то он не строгий и даже добрый. Плохих отметок он никому не ставит. И баловаться можно на его уроках. Хоть на голове ходи, он ничего не скажет. И всё-таки никто его не любит. А не любим мы его потому, что он и сам не любит нас. Придёт в класс, сядет и начинает о чём-то думать. Мы отвечаем урок, а он сидит и думает. И улыбается своим думам. Может быть, они у него интересные, хорошие, но это так обидно для нас. И особенно для тех, кто выучит урок на отлично и думает, что учитель порадуется вместе с ним, а учитель даже и не слушает по-настоящему. Однажды Славка, отвечая на уроке, стал рассказывать, как он отдыхал в пионерском лагере, и Арнольд Арнольдович спокойно выслушал его, вздохнул и поставил отметку. Хорошую отметку. А за такое безобразие Славке надо бы единицу влепить.

Арнольд Арнольдович такой рассеянный и такой невнимательный к нам, что никого не знает по фамилиям и не старается запомнить, как зовут нас.

Вызывает он так:

— Ну, теперь ты! Соловьёва твоя фамилия?

— Сологубова!

— Значит, я тебя всё путаю с Соловьёвой из восьмого класса!

А в нашей школе вообще нет ни одной девочки с такой фамилией, но зато есть пять мальчишек Соловьёвых.

А то и вовсе не называет по фамилиям. Просто ткнёт пальцем и скажет:

— Рассказывай!

И после того, как ответишь, спросит:

— Так как же правильно произносится твоя фамилия? На каком слоге ставится ударение?

Нина Станцель сказала однажды:

— Когда я была в первом классе, меня называли Масловой, в прошлом году Масловой, а теперь, наверное, нужно ставить ударение на Масловой!

И он поставил пятёрку Масловой.

Такой безразличный.

Когда я предложила проделать опыт с Арнольдом Арнольдовичем, все ребята захохотали. Уж такого, как он, красного, толстого и равнодушного ко всему, никакие черти не расшевелят.

— Давай, давай! — закричали все.

— Его ни один чёрт не собьёт с ног! Он сам их нокаутирует!

Все ребята обрадовались и стали готовиться к раунду чертей с Арнольдом Арнольдовичем. Нажимая пальцами на сучки в партах, ребята зашептали и хором и в одиночку: «Чёрт, чёрт, помоги! Чёрт, чёрт, отврати!» И только одна Марго не захотела вызывать чертей. Тогда я схватила её руку, приложила палец к сучку и сама, за Марго, вызвала чертей на подмогу.

Марго захныкала:

— Запомни: если он умрёт, — я отвечать не буду!

По коридорам прокатился звонок.

Мы так и замерли.

Ой, что-то будет!

Дверь открылась. Арнольд Арнольдович вошёл, рассеянно улыбаясь. Мне даже жалко стало его. Вот улыбается, ничего не подозревает, о чём-то думает, а через минуту упадёт головой на стол, а я побегу вызывать «Скорую помощь».

— Садитесь! — крикнул Арнольд Арнольдович. — Дежурный, кого нет на уроке?

— Киселёвой! — крикнула я и шепнула на ухо Марго: — Это, чтобы тебе не отвечать. В случае чего!

Ребята захихикали.

Арнольд Арнольдович отметил Марго, как отсутствующую, потом осмотрел всех и ткнул пальцем в Марго.

— Ну, что ты выучила?

— Я, — растерялась Марго, — я… я…

Ну, положение её в эту минуту действительно было неважное. Ведь Арнольд Арнольдович отметил её в журнале, как отсутствующую. Кому же после ответа он поставит отметку?

Марго пролепетала:

— У меня умерла… тётя!

Но, подумав, решила, что смерть одной тёти недостаточная ещё причина, чтобы не отвечать урока.

— И… бабушка! — поспешно добавила Марго.

— Вот как? — усмехнулся Арнольд Арнольдович. — В один день? И может быть, в один час? Что?

Марго, не соображая, что говорит, сказала, заикаясь: