Ян Ларри - Записки школьницы

Я в тот же день отыскала этого мальчишку (он живёт во дворе того же дома, где квартира Вали) и сказала ему:

— Валя говорит, что ты хочешь послать ей письмо. А её папа сказал, что он вместо ответа на письмо выпорет тебя при твоих родителях.

Мальчишка покраснел и забормотал:

— Я же ничего… Честное слово, ничего… Я же так… Пошутил.

Валя так и не узнала, почему не получила письма о своих глазах.

Но после летних каникул я просто не узнаю Валю. Она стала такая молчаливая, что я думаю: вот теперь-то у неё действительно появилась какая-то тайна. Дня два назад я спросила:

— Почему ты ходишь такая, будто ежа проглотила?

Она стала уверять меня, что с ней ничего не случилось, а потом вдруг расплакалась и сказала, что давно хочет поделиться одной тайной, но говорить ей об этом стыдно.

Я не стала расспрашивать. Всё равно она скажет. Я же знаю Валю с первого класса. Не утерпит она. Поделится непременно своими секретами.

Впрочем, опять какая-нибудь глупость. А меня это уже не интересует теперь. Я всё чаще и чаще думаю над словами дяди Васи о будущем. Он прав, конечно! Будущее надо выбирать в детстве. Но кем быть — вот вопрос, который потруднее самой трудной задачки. Мне хочется выбрать что-нибудь необыкновенное и чтобы оно было самым полезным для всех. И чтобы не нужно было хорошо знать математику. Мне, например, хотелось бы строить машины, электростанции, сооружать плотины, но для этого надо очень хорошо знать математику. А с математикой у меня неважные отношения. Просто я её не люблю почему-то. Неплохо бы выучиться на врача, но я боюсь больных. Однажды я увидела человека, который попал под трамвай, и не спала всю ночь. Лечить его я не могла бы. Ужасно боюсь крови. Сегодня читала журнал «Наука и техника» и там нашла интересную статью про айсберги. И мне показалось, что айсбергами стоило бы заняться. Дело в том, что айсберги Антарктиды достигают 180 километров в длину и столько же в ширину. Над водою они возвышаются на 40 метров, да ещё под воду опускаются на 300 метров. Учёные подсчитали, что, если растопить такой айсберг, из него можно получить воды в два — три раза больше, чем даёт Волга. Вот я и подумала: если такой айсберг прицепить на буксир к большому кораблю и перевезти по океану в такое место, где нет воды и редко бывают дожди, он, айсберг этот, будет постепенно таять и орошать засушливые места. Но такие айсберги перевозить можно по морям и океанам только к берегам Индии, Африки и Азии, а к нашим засушливым местам его не подтянешь.

Ох, и день же был вчера! Произошло сразу столько событий, что и не знаю даже: успею ли записать всё, а если успею, то сумею ли приготовить уроки на завтра?

Перед первым уроком Нина Сергеевна привела в класс новичка и сказала:

— Это Лёня Пыжик. Ваш новый товарищ. Его маму перевели из Москвы в Ленинград, и теперь он будет учиться вместе с вами. Надеюсь, ваш новый товарищ почувствует себя среди вас не хуже, чем в родной Москве!

Новичок показался нам таким скромным, таким образцово-показательным мальчиком, какие бывают разве что только в детских книжках. И когда мы рассматривали его, никто и не предполагал даже, что это — за Сахар-Медович и как эта тихоня поставит через пять минут весь класс чуть ли не на голову.

Он стоял, застенчиво опустив глаза, и так вздыхал, словно объелся компотом, а потом посмотрел на всех и улыбнулся, да так хорошо улыбнулся, что мы засмеялись. Глаза у него весёлые! Хорошие глаза. А мальчишки с весёлыми глазами, как я уже заметила, не дёргают нас за косички, не дразнят и почти не дерутся с нами. Иногда они даже играют с девочками.

Как только Нина Сергеевна вышла из класса, ребята обступили новичка и стали расспрашивать, за кого он болеет: за «Динамо» или за «Зенит»?

— А это обязательно? Болеть? — Он пожал пренебрежительно плечами и сказал важно: — Какая же это работа — пинать мяч ногами? По-моему, можно болеть только за тех, кто головою работает или руками, но не ногами! Тоже мне деятельность — пинать ногами мяч!

Первый болельщик за «Динамо» — Вовка Волнухин — был потрясён таким ответом и так возмущён, что даже покраснел от негодования.

— А ты не академик, случайно? — спросил он ехидно.

Новичок усмехнулся:

— Представь себе, даже не академик. Но чем же хуже академики футболистов? Я думаю, любой академик может быть футболистом, но вряд ли какой футболист может работать академиком. Вообще-то я за то, чтобы и академики играли в футбол, но против того, чтобы люди занимались только забиваньем голов в ворота!