Владимир Машков - Последний день матриархата

Мы уселись на трибуне. Сегодня здорово припекало солнце, и мы зажмурили глаза, как коты, только что не мурлыкали. Я снял очки.

– Ты плохо видишь? – спросила Наташа.

– Тебя я вижу с закрытыми глазами, – ответил я.

– Как это? – не поняла Наташа.

– Очень просто – во сне.

– Ты хочешь сказать, что я тебе снюсь? – недоверчиво хмыкнула Наташа.

– Ага, – кивнул я.

Мы еще немного молча погрелись на солнышке, а потом Наташа поднялась:

– Пора домой.

Мы спустились вниз и пошли по гаревой дорожке. Футбольное поле было закрыто брезентом.

– Скоро земля подсохнет, в футбол постучим, – мечтательно протянула Наташа. – Ты где играешь – в нападении или в защите?

– Я? – растерялся я и вдруг ляпнул: – Я вообще не играю в футбол.

– Ну что ты за мальчишка? – поразилась Наташа.

– Недостатки гуманитарного воспитания, – туманно объяснил я.

– Чего-чего? – переспросила Наташа и сама же догадалась: – А, это стишки?

– Стихи, – поправил я ее.

– Стихи, – согласилась Наташа.

Привыкшая ходить сама по себе, Наташа вновь вырвалась вперед, а я еле поспевал за ней. С каждой минутой сумки становились все тяжелее.

У выхода со стадиона я замешкался, нагнулся, чтобы завязать шнурок на ботинке. Когда выскочил за ворота, чуть не ахнул – Наташу взяли в кольцо трое рослых мальчишек.

Впервые я не ощутил страха. Вернее, я испытывал страх, но не за себя, а за Наташу. А еще я почувствовал свист крыльев за спиной. Размахивая сумками, я бросился на помощь Наташе и при этом вопил нечто ужасно воинственное – больше для того, чтобы воодушевить себя, чем напугать хулиганов.

А те и не думали трусить. Один из них отделился от компании, чтобы встретить меня. С разгона я напоролся носом на его кулак и упал. Очки слетели на землю. Парень взял меня за шиворот и окунул в лужу.

– Охладись, Ромео! – воскликнул он под хохот приятелей.

Но хохот неожиданно смолк. Я выбрался из лужи и не поверил своим глазам, может, потому, что на них не было очков.

Один из мальчишек уже лежал на земле. Вскоре к нему присоединился и второй, которого ловким молниеносным приемом повалила Наташа. Третий – я узнал его, это он искупал меня в луже – поспешил унести ноги, то есть попросту удрал. За ним, сломя голову, улепетывали и его дружки.

Наташа вытерла мне платком лицо, приложила к носу кусок льда.

– Кровь не идет, – похвалился я.

– Твоему носу везет – через день достается, – огорчилась Наташа и вдруг сказала: – Ты знаешь, а за меня сегодня в первый раз заступился мальчик, то есть ты.

– Ага, и угодил в лужу, – уныло подхватил я.

– Это не считается, – Наташа подняла очки и осторожно надела мне на нос. – Какие у тебя красивые волосы – мечта любой девчонки.

Я поскорее натянул на голову вязаную шапочку.

– А ты здорово с ними расправилась, – перевел я разговор.

– Для меня это пустяки, – Наташа махнула рукой. – Я знаю прием самбо, дзюдо, джиу-джитсу…

И здесь мы с Наташей поспорили. Она повесила на плечо свою сумку и мою.

– Тебе нельзя ничего нести, – Наташа была непреклонна. – Ты пострадал, ты ослабел.

Вот так мы и появились во дворе – Наташа тащила две сумки да еще поддерживала меня под руку.

К нам бросилась странная бабушка. Во рту у нее торчала незажженная папироса. С бабушкой я познакомился в тот вечер, когда нас посетил с не очень дружественным визитом Наташин отец. Она еще спросила, есть ли у меня спички. Неужели с тех пор бабушке так и не удалось прикурить?

Кстати, чего я ее называю бабушкой. И вовсе она не бабушка. Только волосы у нее седые, а носится по двору, как школьница.

– Что случилось? – подбежав к нам, всплеснула руками бабушка и тут же сама себе ответила: – Все ясно – ты защищал девочку, у тебя, Кирилл, отважное сердце. – И неожиданно спросила: – Наташа, спички есть?

Наташа достала из кармана куртки коробок. Бабушка прикурила и затянулась. Выпустив дым, она внезапно накинулась на Наташу:

– А почему у тебя спички? Может, ты куришь?

– Курю, – вызывающе ответила Наташа. – А вы что делаете?

Бабушка на наших глаза совершила подвиг, она решительно сломала папиросу:

– Давай бросим курить вместе, с сегодняшнего дня? Возьмем пример с мальчишек.

Бабушка показала на меня.

– Ой, заговорила я вас. Наташа, быстрей веди его домой.

У моей двери мы простились. Я хотел проводить Наташу до ее двери, то есть подняться еще на два этажа, но она была против и повторила вновь, что я пострадал, что я ослабел…