Ольга Дзюба - Где же ты, моя мечта?

Лена кивнула головой и оглянулась — у стены кровать. На спинке висит пижамка. Так, все ясно.

— Пойдем сходим в туалет? — предложила она девочке. Та уцепилась за нее и потопала — сначала в туалет, потом в ванную — помыть руки. Заодно удалось уговорить ее помыть ножки. Когда ножки были вытерты, Машка уже почти засыпала, и пришлось нести ее в комнату на руках.

Лена подошла к детской и вдруг краем глаза увидела, что из соседней комнаты кто-то вышел. Девочка прошла в комнату и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь поплотнее. Малышка обняла ее за шею и сонно бормотала:

— Ты мне сказку расскажи, ладно?

— Расскажу, обязательно расскажу, — пообещала Лена и тут увидела того, кто стоял в коридоре. Это был мальчишка ее лет. Невысокий — примерно такого же роста, как и она. Светловолосый. Он чуть наклонил голову и пристально, не опуская взгляд, воззрился на нее. Девочке стало тревожно. На нее еще никто так не смотрел. Она поспешно закрыла за собой дверь и понесла малышку к кровати, стараясь выкинуть из головы непонятное происшествие. Хотя что тут такого — это один из гостей. Наверное, чей-то сын, просто вышел в коридор. И вдруг увидел незнакомую девочку, да еще своего возраста, вот и уставился. К тому же неизвестно, что она здесь делает. Это Лене ясно, что она в няньках, а другим, может, и непонятно.

Ну и ладно. Не всем же отдыхать, кому-то и работать надо. Однако все равно Лена прекрасно понимала, что она здесь — не помощница, а прислуга. Няня. Но ей почему-то не хотелось, чтобы этот мальчик относился к ней как прислуге.

— Ну, это же не его ребенок, — одернула она себя. — И ко мне он никакого отношения не имеет.

Но вообще — какое он имеет право так на нее смотреть! Девочка переодела малышку в пижамку, правда, с большим трудом: та уже вяло шевелила руками и ногами, и уложила ее в кровать.

Сонная Машка потребовала:

— Мышу дай.

Девочка протянула ей любимую игрушку, уложила рядом и тоже укрыла одеялом.

— Сказку, — сонным голосом потребовала малышка, изо всех сил пытаясь держать глаза открытыми.

— Жила-была Мыша, — начала Лена.

— Давай, — одобрила Машка и закрыла глаза.

— Один раз пошла Мыша погулять. И нашла на дороге большую пуговицу. Она очень обрадовалась. У нее на сарафанчике как раз не хватало пуговицы, поэтому она его и не носила, — сочиняла Лена на ходу.

— Угу, — пробормотала Машка, не открывая глаз.

Девочка воодушевилась и продолжала:

— Она пришила пуговицу к сарафанчику, надела его и отправилась дальше. Шла, шла и нашла монетку. Положила ее в карман сарафанчика и обрадовалась: раньше ей негде было что-нибудь хранить. А теперь она могла взять с собой в дорогу все что угодно.

Лена приостановилась и прислушалась к дыханию малышки. Оно было ровным и размеренным.

«Спит», — подумала она, поднялась и осмотрелась. Комната просторная. На стене висит детский рисунок, видимо, только вчера нарисованный. Она подошла к нему и тихонько рассмеялась: совершенно узнаваемая на ней была изображена Мыша.

«У девочки талант», — отметила она и села на пол к столику. Теперь можно спокойно все попробовать. Особенно ей понравились корзиночки с сырным кремом. Внутри к тому же были орешки. Салатик тоже неплох. Она его доела и взяла еще пару корзиночек.

За дверью слышался ровный праздничный гул — звенели бокалы, кто-то смеялся, тихо играла музыка.

Осторожно в комнату вошла Наташа, посмотрела на Лену, потом на кровать — и удивилась:

— Спит. Как это тебе удалось?

— Не знаю, — девочка встала с пола и пожала плечами. — Маша сама захотела.

— Надо же, раньше с ней такого не бывало. Она поела?

— Да, — и Лена отчиталась по кормежке — чего и сколько малышка съела.

— Точно? — поразилась Наталья.

— Что — точно? — Тихонько переспросила девочка.

— Ну, она действительно столько съела? И не сопротивлялась?

Лена представила себе веселенькую картинку: она привязывает Машку к стулу, запихивает ей в рот корзиночки с салатом, а та крутит головой и пытается стукнуть ее ногой, изо всех сил вырываясь из веревок. Девочка хихикнула, потом сделала серьезное лицо и сказала шепотом:

— Ей очень корзиночки понравились.

— Ты просто чудо! Еще никому не удавалось ее ничем накормить.

«Ничего, когда проголодается — ест как миленькая», — Лена вспомнила, как вчера на прогулке малышка вгрызлась в батон хлеба, и скромно пожала плечами.

— Да, может, ты еще что-то хочешь? — спохватилась Наташа. — Или пойдем туда, ко всем?