Софья Могилевская - Гори, наш костёр!

На рыбную ловлю пятый отряд вышел в полном составе — пятнадцать мальчиков и девочек с Таней во главе. И Лёша, конечно, тоже пошёл с ними.

Когда они гуськом, один за другим, с удочками на плечах спускались вниз к реке, их вышел провожать чуть ли не весь лагерь.

Девочки вдогонку кричали:

— Ловить вам не переловить!

Мальчики помалкивали. Они знали старую рыбацкую примету — раньше времени болтать и трещать не годится: улова не будет!

Лёша привёл их на совершенно новое, никому не известное место. Река тут сильно изгибалась, обрывистый берег круто падал прямо в воду и вся заводь лежали среди густых зелёных кустов. Лишь на одном своём изгибе крутизна немного отступала от воды и река тут словно нежилась на мягкой жёлтой отмели, и, урча, переливалась через брошенную кем-то корягу.

«Вот нас сколько! — подумал Гриша, после того как Лёша рассадил их всех вдоль берега. — Вся река в рыбаках. Должны много рыбы наловить!»

— Гришка, — шепнул ему на ухо Вася, — давай рыбачить рядом, хочешь?

Гриша кивнул: Лёша не позволил им громко болтать — «а то всю рыбу разгоните».

Теперь Гриша и Вася решили дружить всю жизнь, и Таня позволила им вместе устроиться за этими вот ольховыми кустами, в отдалении от остальных рыбаков. «На тебя я надеюсь, — сказала она Грише. — Знаю, баловаться не будешь!» На Васю же она только глянула, но Вася и без лишних слов понял: на него она надеется ещё больше. Он за себя и за Гришу ответил:

— Ладно!

Здесь, в этом укромном уголке, они были точно одни в целом свете. Синее небо да синяя вода. Зелёные кусты да зелёная трава. Вася с удочкой да Гриша с удочкой. А больше никого и ничего.

Да ещё там, под водой, ходит уйма рыбы, половину из которой они обязательно поймают. У Васи жадно блестели глаза, когда он глядел на реку. Гриша нетерпеливыми пальцами насаживал на крючок червяка. Однако здорово приходится попыхтеть, если это делаешь первый раз в жизни. Наконец Гриша сказал:

— Готово!

— И у меня готово! — тут же откликнулся Вася. — Теперь нужно поплевать на червяка.

— Поплевать? — Гриша с удивлением уставился на Васю.

— Так нужно, — твёрдым голосом повторил Вася. — Все это делают, и Лёша тоже.

Раз все и даже Лёша, — спорить не приходилось: Гриша старательно поплевал на червяка и закинул удочку. Вася сделал то же самое.

Теперь они сидели на бережку, как два опытных рыбака: ноги опустили вниз и пристально смотрели на свои красные поплавки, которые, качаясь-колыхаясь, плавали на воде. А грузильце и крючок с червяком ушли вниз, в тёмное подводное царство, где видимо-невидимо разной рыбы, и большой и маленькой, и ершей и плотиц, и окуньков и голавлей, и где плавает, всех распугивая, огромный, злой и хитрый шереспёр.

Гришины глаза хоть и следят за поплавком… но вот стрекоза. Неужто долетит на тот берег? Какая там рожь стоит! Высокая, золотая. Ветер шевелит каждый колосок.

— Гришка, — услыхал он яростный Васин шёпот, — тащи скорей! Клюнула. Говорят, тащи! Упустишь, рыбина поймалась.

Гришин поплавок так и прыгал, так и нырял. По воде от него расходились широкие быстрые круги.

— Тащи, тащи, тащи! — отчаянным голосом уже не шептал, а кричал Васька. — Подсекай. Ух ты, какая рыбина под водой ходит! Ух ты!

Отбросив в сторону свою удочку, Вася кинулся помогать.

Но Гриша крикнул:

— Я сам! — и принялся отпихиваться от Васьки. — Пусти! Говорят, я сам.

Двумя руками он изо всех сил дёрнул на себя удочку. Поплавок, выскочив из воды вместе с крючком и грузильцем, перелетел через Гришину голову.

Васька кинулся смотреть: ну, что поймалось?

Но на крючке ничего не было. Даже червяка — и того не было.

— Эх, ты! — Вася почти с презрением махнул на Гришу рукой. — Такую рыбину упустил!

Гриша смотрел на пустой крючок и чуть не плакал: разиня он, вот кто! Самый настоящий разиня…

Впрочем, не так сильно его огорчала рыба, которая, проглотив червяка, не захотела попасться на его крючок, как презрение, с которым Васька махнул на него рукой. Рыба-то ладно, лишь бы Вася не перестал с ним дружить!

А Игорька Таня пристроила как раз на том отлогом берегу, где был песок и где лежала гнилая коряга, через которую, булькая, переливалась вода. Она подтащила поближе к воде хороший плоский камень, посадила на него Игорька и велела никуда с него не уходить.