Меган Маккаферти - Вторая попытка

Когда я отстранилась, то обнаружила, что его галстук в горошек залит моими слезами.

— О боже, — застонала я, когда поняла, что натворила. — Я отвратительна.

— Все нормально, — засмеялся Маркус и взъерошил мои волосы. — Это же просто старый галстук, помнишь?

Я помнила. Это был тот самый галстук, который был на нем, когда он впервые заговорил со мной, когда все началось между нами… Я знала, что он надел его с умыслом.

Он притянул меня к себе, близко-близко.

— Маркус, — прошептала я.

— Джессика, — отозвался он.

И…

Господи боже.

Непонятно, кто начал первый, но наши губы встретились — его и мои, наши — влажные, заплаканные и… совершенные.

Когда мы целовались, я чувствовала, что меня окутывает долгожданное спокойствие.

Мы целовались, и это было как возвращение домой после долгого путешествия. Маркус и я целовались, целовались, целовались и не хотели снова покидать это гостеприимное место.

ТУК-ТУК-ТУК.

Я оторвалась от Маркуса, к которому присосалась так крепко, что мы, видимо, были похожи на вакуумную сковородку.

— Там кто-нибудь есть?

Бетани!

— Черт, — прошептала я.

— Джесси, ты там?

Маркус вытер с подбородка мой блеск для губ, словно промакивал рот после утренней яичницы с беконом.

— Нехорошо заставлять ждать глубоко беременную женщину, которая сейчас лопнет!

Я взглянула в зеркало.

— Черт побери, — снова прошептала я.

Мое лицо было красным и горело от его щетины. И это же…

— О черт! Черт! Черт! Ты поставил мне засос! — прошипела я, указывая на синяк виноградного цвета на своей шее.

Он пожал плечами, улыбаясь и все еще держа меня за руку.

Тук-тук-тук.

— Джесси! Я взорвусь, если ты немедленно не выйдешь!

— Секунду! — нервно крикнула я.

— У меня нет ни секунды! — заныла Бетани.

— Что нам делать? — шепотом спросила я у Маркуса.

— Мы просто выйдем через дверь, — довольно громко сказал он.

— Джесси… Там с тобой кто-то есть?

— Нет!

И прежде чем я остановила его, прежде чем сочинила план, согласно которому он должен пробить дыру в потолке и заползти в систему кондиционирования, прежде чем я успела поднять воротник рубашки, чтобы прикрыть чертов засос, Маркус распахнул дверь и сказал:

— Она ужасная врушка, правда же?

Моя сестра застыла на пороге, похоже, забыв, что ее мочевой пузырь должен лопнуть.

— Она считает себя отличной лгунишкой, — продолжал Маркус, — но на самом деле она совсем не умеет врать.

Клянусь, я не знаю, почему от шока у Бетани не отошли воды.

— Мы долго занимали туалет, так что позвольте нам удалиться.

И Маркус отодвинул меня с прохода.

А Бетани, все еще не в силах осознать тот факт, что ее сестра заперлась со странным незнакомцем в туалете похоронного бюро, которое занималось организацией погребения бабушки, — прошлепала мимо нас и захлопнула дверь.

— Все прошло отлично, — Маркус улыбался так ярко, что его глаза сияли веселыми искорками.

Я не знаю, что сильнее разозлило меня — тот факт, что он выставил меня дурой, или то, что он так пофигистично к этому отнесся. Я имею в виду, что обычно не верю ни в Бога, ни в дьявола, но в этот момент агностицизм сменился уверенностью в том, что когда придет мое время, меня похоронят в огнеупорном нижнем белье, потому что мне точно суждено провести всю вечность в аду.

— Уходи.

— Джессика…

— Просто уходи, — зарычала я.

Он моргнул. Дважды. Трижды.

— Я же сказала! — закричала я. — УБИРАЙСЯ!

Его улыбка поблекла, глаза посмурнели, и сам на себя не похожий, он повернулся и ушел.

А я говорила, что его губы были мягкими и сладкими, как кусочки манго? И что я не могу остановиться и все облизываю свои губы, надеясь, что на них остался этот вкус.

А А А А А А — АХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ.

Я просто дура.

Я без предупреждения заявилась к Бриджит в девять часов утра, чтобы выложить свою душераздирающую историю. И к такому выводу я пришла.

— Почему это ты дура?

— Я крутила любовь с тем, кого ненавижу, прямо на похоронах бабушки. Я бессердечная дура.

Я упала лицом вниз на ее цветастое покрывало, обхватила руками голову, словно хотела защититься от солнечного света.

— Ты, типа, была под влиянием эмоций, — сказала Бриджит. — И не думала ни о чем.

Мои глаза были зажмурены так крепко, что я видела психоделические цветы, распускающиеся на черной изнанке век.

— Я даже не знаю его второго имени.

Бриджит не ответила.