Владимир Длугач - Маэстро Воробышек

Она побежала к кустарнику, откуда выглядывала морда случайно забредшей и не знавшей как оттуда выбраться коровы. Потянула ее за рога, вытащила из кустарника и вернулась на место.

— За ними только следи и следи, — пояснила она, снова усаживаясь рядом с Виктором. — Ну, рассказывай.

— В школе все, кто хотел, обижали меня. И только один нашелся, ты его знаешь, это Николай.

— Николай? — переспросила Анюта.

— Да, Николай. Он подружился со мной, хотя и был самый сильный в классе. Это часто бывает.

— Знаю, — кивнула головой девочка.

— Он всегда защищал меня, когда ребята нападали. Стыдно рассказывать об этом. Рано нашли у меня способности к музыке. Начал учиться играть на рояле. Дома меня ограждали от всего, ничего не разрешали делать, чтобы руки мои не огрубели. Мама все подавала, убирала за мной. И стал я привыкать к тому, что мне — все, а я другим — ничего. Я знал одну только музыку. Можешь ты меня понять, музыка стала целью моей жизни. Только не смейся.

— А я и не смеюсь. — Анюта задумчиво теребила цветок. — Я сама, если полюблю что-нибудь…

— Бывает же так, что какое-нибудь дело заполняет все твое время, все мысли твои, всю жизнь… Ради него на все можно пойти. — Виктор говорил, не глядя на девочку, не замечая волнения, с каким она слушала его. — И вот я уже выступал у себя в училище, вообще стал почти что настоящим музыкантом. Будущее было ясным и безоблачным. — Виктор оглянулся вокруг, даже улыбнулся. — Вот как сегодня — и небо безоблачное и воздух такой ясный. А потом… У тебя, наверное, не было еще настоящего горя, а вот ко мне оно пришло. Не стало у меня хватать сил для занятий. — Он поднял руку и сразу же опустил ее. — Не могу я такой рукой играть те вещи, которые должны играть настоящие пианисты. Когда я понял это, мне показалось, что жизнь моя кончилась. К роялю перестал подходить, ноты забросил. И тут все взялись за меня. Учителя — и школьные и музыкальные. И Николай. Пристали к моей маме, уговорили ее отпустить меня сюда, в этот лагерь. И меня сагитировали — мол, в лагере наберешься силы, станешь человеком.

— Тогда чего же ты горюешь? — перебила его Анюта. — Поживешь в лагере, поздоровеешь.

— Подожди. Приехал я сюда. И тут мне сразу не повезло — перегрелся на солнце, попал в больницу. Ты помнишь, тогда ехала со мной из больницы. И это еще не все. Пойми ты, ведь я ничего не могу делать на этих проклятых брусьях, кольцах, козлах и ослах. Весь лагерь надо мной смеется. Самая слабая девчонка из младшего класса смотрит на меня свысока. И я решил.

Анюта бросила быстрый взгляд на туго набитый рюкзак, который лежал на траве рядом с Виктором.

— И ты решил уйти из лагеря?

— Да.

Они замолчали. Тишину нарушало только монотонное жужжание пчелы. Анюта отогнала ее рукой.

— Слушай, — прервала она молчание, — ты неправ.

— И не одно это, — запальчиво воскликнул Виктор. — Недавно со мной еще такое случилось. Я только не могу говорить тебе. Все одно к одному.

— Ну и не говори. И все равно ты неправ. Вот я не так давно прочитала у Гейне. Природа может достигать больших результатов с наименьшими средствами. В ее распоряжении только солнце, деревья, цветы, вода и любовь. Кажется, так.

Виктор удивленно посмотрел на девочку.

— Ты, наверное, круглая отличница…

— Ну, не совсем так. Но я не об этом. — Она медленно повторила: — Солнце, деревья, цветы, вода и — любовь… А ты знаешь, о какой это любви он говорил? Думаешь, о такой, когда целуются, женятся, ревнуют? Мне кажется, не о такой. А вот о такой, как у тебя к музыке. Вот ты только что сказал: эта полянка, как музыка. И я поняла тебя. Мне кажется, ради вот этой красоты я все сделала бы. Если бы кто пошел на нас, захотел отнять все это, взяла бы у отца берданку и стала бы защищать эту траву, нашу пчелку, деревья… А ты… Хочешь бежать. Ведь ты бежишь не из лагеря, ты бежишь от своей музыки. И отчего? Оттого, что какие-то глупые девчонки смеются. Да чем больше они смеются, тем сильнее ты должен злиться и наперекор им заниматься физкультурой. — И вдруг неожиданно добавила: — А этот твой Николай молодец… И хороший товарищ.

— Он очень хороший парень! — с энтузиазмом воскликнул Виктор, радуясь, что и Анюта оценила его друга.

— Ну так как же? — спросила Анюта.

— Что как же?

— Останешься?

Виктор положил свою руку на руку Анюты. Девочка удивленно посмотрела на него, но руки не отняла.

— Я тебе не все сказал. То, что я тебе расскажу, это… В этом стыдно сознаваться, но мне хочется тебе сказать. Мне легче будет, если и ты узнаешь об этом. Можно?