Борис Азбукин - Пять Колодезей

Тогда они пошли дальше по песчаному бережку, но путь им преградил большой серый камень. Справа от него вода, слева — почти вплотную — крутой подъем, покрытый редкими пучками кустистой травы. Степа и Митя боком пролезли между камнем и береговой стеной. И тут Степа заметил в стене щель.

Мальчики, пригнув головы, пролезли в нее. В полумраке перед ними открылась небольшая пещера. Для непосвященных это была пещера как пещера — их немало в скалах на берегу, — но для разведчиков-следопытов, какими считали себя Митя и Степа, это была книга, полная тайн, которую надо уметь прочесть и разгадать. Четыре любопытных, проницательных глаза шныряли по сторонам, по мельчайшим признакам определяя, что здесь происходило.

Посреди пещеры лежали закопченные камни. Степа пошарил между ними рукой и обнаружил пепел. Не оставалось сомнения, что кто-то жег костер, и не очень давно, иначе весь пепел выдуло бы ветром.

Рядом лежал старый, дырявый лист железа и валялись мелкие осколки раковин. По перламутру створок и сине-вороненым отливам с наружной стороны сразу можно было узнать мидии. Видимо, на листе кто-то пек ракушки.

Всюду была разбросана яичная скорлупа. Митя немедленно начал ее собирать и рассматривать.

Задняя стена пещеры состояла из зеленовато-серой глины. Степа поплевал на пальцы и растер скользкий, как масло, комочек. Ясно, что это кил. Если его размочить, то можно намыливаться, как мылом. Около стены валялись дощечки от бочки: кто-то копал ими глину.

— Может, здесь диверсант скрывается?.. — неуверенно сказал Степа.

— Скажешь! А это что? — Митя показал горсть скорлупы. — Это ж яйца чаек и диких голубей. Какой тебе диверсант будет по скалам лазить и разорять гнезда? Его бы сразу увидели.

Доводы Мити были неотразимы.

— Смотри, а это какой птицы? — Степа поднял с земли голубовато-серую скорлупу и подал Мите.

Митя пододвинулся поближе к выходу и с минуту внимательно разглядывал ее.

— Это знаешь чьи? Скворечьи. Вот дрянь, и до скворцов добрался! — возмутился он.

— Кто дрянь? Ты про кого? — недоумевал Степа.

— А я знаю, про кого? Если бы я знал, я бы ему… Ну, подожди! — Митя погрозил кому-то своим маленьким кулачком и засопел носом.

Птицы были Митиной страстью. Он разводил голубей, строил во дворе скворечни; целыми днями возился с птицами, кормил, приручал. Он был старостой в школьном кружке юннатов. Степа частенько помогал Мите в его делах. Они вместе охраняли гнезда, ловили и кольцевали птиц. И сейчас он не меньше Мити возмущался тем, что кто-то разоряет гнезда и бьет яйца.

Мальчики сложили на железный лист дощечки от бочонка, несколько кустиков сухой травы, найденной у входа, яичную скорлупу и вылезли из пещеры. Огнистое солнце уже сияло над умытыми скалами, неподвижным зеленым зеркалом бухты и обдавало жарким, парным теплом.

У камня возле выхода из пещеры Митя подобрал брошенное кем-то птичье гнездо. Один край гнезда был разломан, и из него высыпались на песок пушинки. Ребята обо всем рассказали Пашке и показали гнездо.

— Вот гад, вредитель! — вспылил Пашка. — Ну, мы враз узнаем, кто тут был.

Втроем они принялись шаг за шагом обследовать берег и вход в пещеру. Пашка поднялся выше по крутому склону и облазил все скалистые выступы.

— Вот тут он шел, а здесь спрыгнул, — уверенно заявил он.

В том месте, куда он показывал, Степа обнаружил на песке отпечатки босых ног. Следы так оплыли и были размыты дождем, что неискушенный человек вряд ли сумел бы что-нибудь по ним установить. Но трем разведчикам-следопытам оказалось достаточно и этого.

— Нога-то его чуть поболе моей, — заметил Пашка.

— А ты посмотри, как он ходит! — воскликнул Степа. — Носками внутрь. Какой-то клещеногий. Кто же это?

Небо совсем очистилась от облаков, и солнце теперь жгло и припекало так, что лица и плечи ребят покрылись потом.

Шел уже девятый час.

— Вот что, хлопцы, давайте, пока одежда высохнет, наловим ракушек и будем печь их, — натягивая кепку козырьком назад, предложил Пашка и, не дожидаясь ответа, разбежался и бултыхнулся в воду, подняв тысячи сверкающих брызг.

Пашка уплыл за гранитный выступ, а Степа и Митя решили искать мидии тут же, в лагуне.

Степа шел вперед осторожно, боясь порезаться об острые камни, и смотрел на дно. Вода была чиста и прозрачна, как тонкий хрусталь. Он погрузился уже по грудь, а под ногами по-прежнему каждый камешек на виду. И сколько их тут — белых, красных, зеленых, желтых, черных! Словно мозаика.