Борис Азбукин - Пять Колодезей

Любаша с котелком в руках побежала за ним.

— Ой, тетенька Марфа, дяденька, поглядите, какую мы воду нашли! — Она загородила дорогу Николаю Ивановичу. — Вы попробуйте, попробуйте… Такой у нас сроду еще не было.

— Давай, давай!

Николай Иванович разгладил ровно подстриженные усы и, приняв из ее рук котелок, начал пить. Пил он большими глотками, без передышки, и при этом кадык на горле перекатывался то вверх, то вниз. Любаша подпрыгивала на месте и хлопала в ладоши, а Степа не спускал с отца восхищенного взгляда. Вряд ли когда еще в жизни он испытывал такое торжество и чувство удовлетворения, как в этот миг.

— Хороша-а! — Николай Иванович вернул Любаше почти пустой котелок.

— Ай да изыскатели! Вот это настоящая помощь! И как раз впору, к уборочной, — сказал он. — Спасибо, дед, спасибо всем! — Он крепко потряс руку старого пастуха.

— Нешто это я? Это все мальцы тут шуровали, а я только показывал, где копать, — смутился дед Михей. — Кабы не они, ничего бы и не было.

Ребята смотрели на улыбающегося Николая Ивановича, и каждому казалось, что это их он благодарит при всем народе.

— Ну, давай покрутим вместе! — Николай Иванович взялся за ручку вала с одной стороны, а Степа зашел с другой. — Только ты, брат, считай, — продолжал он, подхватывая болтавшееся на веревке ведро. — Нужно точно знать, сколько воды в колодце. Это очень важно.

Степа показал отцу сделанные на столбе ворота отметки и, вытащив из кармана уголек, приставил еще одну палочку.

Николай Иванович окинул Степу внимательным взглядом: его поцарапанные ноги, болячки и синяки на руках, обгорелое и шелушащееся, но уже теряющее детскую пухлость и по-мужски твердеющее лицо.

— Как управишься тут, приходи, купаться вместе будем, — сказал он, и глаза его затеплились улыбкой. — А это где ж тебя так угораздило? — Он указал на разорванный ворот. — Зашил бы или мать, что ли, попросил…

Степа хотел было во всем признаться отцу, но, заметив, с каким вниманием Пашка и Санька прислушиваются к разговору, удержался. «Подумают, что хвастаюсь».

— Ладно, зашью, — как можно солидней ответил он и покосился на ребят.

Пашка и Санька усмехнулись.

Все напились вдосталь и запаслись водой впрок. Многие уже ушли. Уехал и Николай Иванович. Саша, перед тем как отправиться в село, подтащил трактором колоду поближе к колодцу.

— Пусть и скотинка попьет, порадуется, — приговаривал дед Михей, выливая в нее воду.

Уже вытаскивали сорок третье ведро, когда вдруг Степа заметил, что вода стала мутной. А в следующем ведре она оказалась наполовину с илом и грязью. Степа заглянул на дно.

— Дедушка! Смотрите, смотрите, вода уже вся! — Растерянный и огорченный, он глядел на старика.

Притихшие ребята обступили колодец. В знойной, тоскливой тишине слышался теперь лишь шорох ветра в траве и надоедливый треск цикад.

С минуту дед Михей стоял над колодцем с поникшей головой, погруженный в свои мысли.

— Вот что, мальцы, — наконец сказал он. — Вы сейчас колодец не трожьте. А к утру, глядь, вода сызнова набегать и отстоится.

Но никакие слова не могли уже успокоить Степу и его товарищей и заставить их лица вновь загореться радостью и торжеством.

После драки Федька долго сидел на берегу тупо соображая, как все произошло. В голове шумело, в ушах стоял звон, а внутри все дрожало мелкой лихорадочной дрожью.

Федька разделся и забрел по грудь в воду. Обмыв лицо, он пощупал пальцами вспухший нос и скверно выругался.

Того, что случилось, он никак не ожидал. Он был уверен, что при поддержке Артюхи легко расправится с обоими, и вдруг… Первый раз он так сильно избит. Кто бы мог подумать, что этот городской байстрюк, белоручка, всегда избегавший драк, первый полезет с кулаками и окажется так силен! Теперь по всему селу небось раззвонили, что он побит, — он, Федька Хлыст, перед которым в страхе трепетала вся колхозная мелюзга.

Мысль эта обожгла Федьку. Не окунаясь, он выскочил на берег.

— Ну, гады, вы еще меня попомните! — погрозил он кулаком в сторону лагеря. — Еще узнаете, кто такой Федька Хлыст.

Несколько часов он отсыпался в сарае на соломе и лишь во второй половине дня выбрался берегом за село — посмотреть, что делается в лагере. С первого же взгляда он понял, что там что-то произошло. Колодец окружала толпа. Слышались крики, смех, дребезжанье ведер. Возле старой байды ему повстречались Фомка и Семка.

— Воду нашли? — не утерпел Федька.