Иосиф Ликстанов - Первое имя

Она засмеялась, взяла Наталью за плечи, заставила наклониться и звучно поцеловала в щеку. Это получилось очень странно: Наталья будто испугалась, уронила руки, что-то шепнула и убежала домой.

Женя бросила и поймала мяч.

— Здравствуй, Паня! — поздоровалась она свысока. — Ага, мы построим дом, как у вас, даже еще лучше, и гараж с машиной будет. Я уже много камешков собрала, и у меня есть синее хрустальное яблочко. Думаешь, мне жалко, что Федуня тебе тоже дал яблочко? Ничуть не жалко, потому что скоро все, все твои камешки станут моими.

Она пропела, подбрасывая мяч и хлопая в ладоши каждый раз перед тем, как схватить его:

Ну и несносная же девчонка!

Паня сделал вид, что он ничего не слышал и вообще не желает обращать внимания на выходки Женьки Полукрюковой.

Какие они быстрые, какие коротенькие, последние дни каникул, так и мелькают.

Что было сегодня? Запомнился заводской пруд, оглашаемый криками, хохотом, визгом купающихся ребят, и велосипедная гонка по лесопарку, и томление у репродуктора в час ответственного матча на московском стадионе «Динамо».

А вчера что было? Уж и трудно припомнить.

Но каждый день, каким бы он ни был, солнечным или дождливым, начинался одинаково: Паня и другие кружковцы отдавали несколько часов краеведческому кабинету. Так начался и тот день, когда на Гору Железную прилетели важные вести из Москвы.

Первым в кабинет пришел Паня, выложил на стол квадратики тонкого картона, перья, кисточки и поставил в ряд пузырьки с тушью разных цветов.

— Здравствуй, староста, никак не удается тебя опередить.

С этими словами в кабинет вошел Николай Павлович, снял пиджак, надел серую блузу, взял со стола минералогический образец и развернул билетик-паспорт, прихваченный к образцу резиновым колечком.

— Работы у нас на сегодня много. Ты готов?

— Давно готов.

— Пиши: «Кислотоупорный асбест. Смородинское месторождение». Теперь красной тушью: «Дар машиниста паровоза В. Галанина», — продиктовал Николай Павлович, положил в витрину на золоченую колодочку асбестовую руду, отсвечивающую зеленью, и прислонил к образцу этикетку.

Охотно работал Паня. Он заполнял этикетки и вспоминал, где видел в деле тот или иной камень, металл. Белый мрамор? Такой мрамор Гранильная фабрика пускает на распределительные щиты электростанций. Медная руда? Паня вспомнил блестящие медяшки в будке чусовитинского паровоза и заодно большой медный таз, в котором мать вчера варила брусничное варенье, закипавшее лакомой розовой пенкой.

Пришли другие активисты кружка и тоже взялись каждый за свое дело.

Егорша, Вадик и Вася заканчивали макет второго карьера, нарезали рудничные уступы в гипсе, заполнившем ящик. Они торопились, так как им хотелось поскорее расставить на террасах модельки экскаваторов, паровозов и вагонов. Вскоре лица строителей карьера стали белыми от гипсовой пыли, как у клоунов. Самохины, стоя на коленях возле хрустальной друзы, возились с осветительным шнуром и лампочками. Они взялись электрифицировать друзу, чтобы хрустальный куст сверкал еще ярче…

Несколько раз Пане пришлось отрываться от своей работы, так как он был дежурным по приему даров. Жители Горы Железной откликнулись на просьбу краеведческого кружка, напечатанную в рудничной газете. Они пересмотрели любительские складцы минералогических образцов, которые имелись почти в каждом доме, отобрали камешки получше и поступились даже каменными поделочками.

Мать бурильщика Сказина принесла в хозяйственной сумке кусок малахита, которого хватило бы для выклейки половины доски почета, но поди знай, что такая штука завалялась где-то в сарае. Гранильщица Миля Макарова подарила старинное яшмовое яичко. А две дочурки управляющего рудником Новинова сдали подлинную драгоценность — вишневую веточку, лежащую на мраморной плитке. Вишни были выточены из густого альмандина, листочки — малахитовые, а на одном листочке сидела рубиновая божья коровка.

Приняв очередной дар, Паня становился «смирно» и под салют произносил: «От имени краеведческого кружка спасибо за ваш дар!»

В кабинет вошел Роман и шутливо отрапортовал Николаю Павловичу:

— Товарищ председатель, Роман Островерхое прибыл в ваше распоряжение. На вооружении имеется аппарат «ФЭД».

— Мальчики, заканчивайте работу, — распорядился Николай Павлович. — Кто хочет до обеда прогуляться на Крутой холм?