Анатолий Алексин - Коля пишет Оле, Оля пишет Коле

Все это он мог бы объяснить Оле Воронец, когда она, сидя на корточках, упрямо заглядывала ему в глаза. Но он ничего ей не рассказал…

— У тебя две пуговицы на рубашке оторвались, — сказала Оля. — Пришей. Или скажи маме.

— У меня нет мамы.

— Нету?.. А эта строгая женщина… в темном костюме?

— Это не мама.

— Прости, пожалуйста…

Оля продолжала рассматривать его так, будто до этого дня ей был известен какой-то совсем другой мальчишка, по прозвищу Колька Свистун, а того, который сейчас оперся щекой о пустую клетку, она встретила впервые. Колька боялся, что слезы, которые все еще предательски стояли (он чувствовал это!) у него в глазах, потекут по щекам, Оля увидит их и уже не будет сомневаться в том, что он плачет. Ему очень хотелось, чтобы она поскорее ушла, но он не знал, как прогнать ее. И вдруг он вспомнил, как Оля злилась, когда в лагере кто-нибудь называл ее красивой, она тут же прекращала разговор и, прямо с ненавистью взглянув на своего собеседника, срывалась с места. Колька вспомнил это и, не поворачивая головы в ее сторону, сказал:

— А правду говорят, что ты красивая…

— Ты это на газоне разглядел?

— Нет, — смутился Колька. — У тебя… на лице.

— Да?.. Правда? Тебе так кажется?

Оля ничуть не рассердилась, не взглянула на него с ненавистью и не сорвалась со своего места. Колькины слова были ей, кажется, даже приятны. По крайней мере, она пригладила волосы и расправила свою нарядную плиссированную юбку, которая синим полушарием расположилась прямо на траве, — Оля продолжала сидеть на корточках.

Что было делать? Неожиданно Кольку выручил Рудик Горлов, появившийся во дворе с фотоаппаратом в руках.

— А-а… Вот я вас и щелкну! — воскликнул он своим неприятным шепелявым голоском. — Интересный получится снимочек: «Последняя встреча перед разлукой!» А когда издадут книжицу, под названием «Переписка Оли и Коли», мы эту фотографию на первую страничку тиснем…

Рудик любил уменьшительные словечки, и оттого его фразы всегда казались приторными и липкими. В четвертом и пятом классах Рудик сидел по два года и поэтому был старше своих одноклассников, а ходил он летом в коротких штанах, которые важно именовал «шортами». Кольке казалось, что в таких именно штанах разгуливали европейские колонизаторы, которых он видел в кино, по своим африканским колониям. На голове у Рудика был маленький берет с хвостиком на макушке, франтовато сдвинутый чуть-чуть набок.

— Беретик идет, — зло прошептала Оля. Так она называла Рудика. И поднялась с травы. — Ну, я пойду…

Рудик тут же подскочил к Кольке:

— Что? Помешал?.. Вам ведь только переписочку вести поручили, а на коленки на траву перед тобой становиться этого ей никто еще не поручал!

Колька не обращал на него внимания.

— А ты о деньжатах-то, между прочим, подумал? — не отставал Рудик.

— О каких деньжатах?

— Или ты, может быть, очень богатый? Пионер-миллионер?.. Ха-ха-ха! Три раза в месяц письма посылать — это же целых пятнадцать копеек выходит. Полтора рубля, значит, в старом масштабе цен.

Чтобы сумма была с виду повнушительней, Рудик всегда считал «в старом масштабе».

— По арифметике из двоек не вылезаешь, а тут, словно счеты, защелкал… — усмехнулся Колька. — Какое тебе дело?

— Ты дурачком-то не будь! А если полтора рубля на десять месяцев помножить, это же пятнадцать рублей выходит! В старом, конечно, масштабе. Что ж, ты из своего карманчика будешь выкладывать? Они давали тебе заданьице, они пускай и платят!

По-прежнему уставившись на зеленый газон за деревянной изгородью, Колька угрюмо осведомился:

— Ты знаешь, как тебя называют?

Рудик навострил уши.

— Беретиком…

— Ну и что?

— А я бы назвал по-другому.

— Как?

— Змееныш ты… вот!

Коля пишет Оле

Посылаю тебе первое письмо. В этом месяце останется написать еще два.

Оля пишет Коле

Здравствуй, Коля!

Прежде всего хочу напомнить тебе, что у меня есть имя. Меня зовут Олей, хотя из твоего письма этого узнать невозможно.

И что за письмо такое — полторы корявых строчки?! Адрес на конверте и то длиннее. Мне-то от тебя вообще никаких писем не нужно: не хочешь — и не пиши, пожалуйста. Но раз тебе дали задание, да еще на бумаге, да еще в дупло эту бумагу опустили — так уж пиши, будь добр, по-настоящему!

Коля пишет Оле

Оля!

Мне от тебя тоже никаких писем не нужно. Но ребята хотят, чтобы ты рассказала о заполярном городе. В книжках они, что ли, не могут прочитать? Да о нем, об этом городе, в любом учебнике географии написано!