Кадзуми Юмото - Друзья

— У вашего мальчика конъюнктивит. Пожалуйста, выделите ему отдельное полотенце и тщательно мойте раковину после того, как он ею пользовался. Я прописал ему капли. Они очень эффективные — у него все пройдет за пять дней, — с этими словами он посмотрел на меня и дружелюбно улыбнулся.

Неожиданно заорала сирена скорой помощи. Я очнулся, огляделся по сторонам. У меня появилось плохое предчувствие. А может, оно у меня было с самого начала. Я быстро пошел по коридорчику через вестибюль к выходу. Опоздал! Носилки уже внесли в приемный покой.

Неподалеку болтали две старушки.

— … А я с лестницы упала и лежу на полу, — говорила старушка в больничной рубашке своей подруге, которая пришла ее навестить. Сам не знаю почему, я направился к этой старушке. Подошел, встал рядом.

— Извините, — голос у меня отчего-то сделался хриплым.

— Что тебе, мальчик? — спросила старушка в больничной рубашке. Под глазами у нее росли неприятные, похожие на семечки бородавки, но мне было все равно.

— Скажите, сейчас на скорой помощи кого привезли? Дедушку?

— Нет, не дедушку. Бабушку.

Я так обрадовался, что даже забыл ее поблагодарить.

Кавабэ и Ямашта ждали меня в условленном месте.

— Ну что? — спросил Кавабэ, дергая своей дурацкой ногой.

Я пожал плечами.

— Значит, он сбежал… — Глаза за стеклами очков превратились в две узенькие щелочки.

— Ладно тебе, Кавабэ. Это же не детективный сериал.

Мы искали деда везде: в бане, на поле для гольфа, на крыше торгового центра, в выставочном зале, который находится в соседнем районе и куда мы почти никогда не ходим. Наступил вечер, стемнело. Когда, чуть не падая с ног от усталости, мы добрались до дедова дома, у него в окне горел свет.

— Вот как. Значит, он вернулся, — сказал Ямашта, запыхтел и сел прямо на землю. Мы с Кавабэ тоже сели и так и сидели некоторое время втроем, прислонившись к забору и рассеянно глядя куда-то в темноту.

— Слушайте, а зачем мы вообще этого деда искали? Полдня на него потратили!

— Ага, и правда. Как дураки какие-то, — сказал Кавабэ и хохотнул. Его очки блеснули в темноте. С далекой автострады доносился ровный и мягкий, как звук большой реки, гул машин. Меня почему-то начало клонить в сон.

— Черт! — вдруг как ненормальный заорал Ямашта. — Черт!

— Ты чего?

— Мы забыли про дополнительные занятия! Понимаете?!

Такого раньше с нами никогда не было. Мы вскочили на ноги. Я попытался посмотреть на часы Ямашты, Ямашта — на часы Кавабэ, Кавабэ — на мои, и в итоге мы здорово стукнулись головами.

— До конца занятий полчаса.

— Ну так давайте уже прогуляем! — сказал Кавабэ.

— Может, и правда? — Ямашта неуверенно взглянул на меня.

— Нет уж, лучше поздно, но все-таки там появиться.

— Паинька ты наш, — Кавабэ явно надулся. А по Ямаште было непонятно — лицо у него было одновременно и сердитое, и довольное.

— Ну, вы как хотите, а я пойду на занятия, — упрямо сказал я. Пусть этот придурок Кавабэ и дальше называет меня «паинькой».

— Что, правда, что ли?

— Я же сказал, я иду на занятия.

— Да брось ты, чего туда ходить-то? Полчаса всего осталось!

По дороге Ямашта кое-как успокоил расшумевшегося Кавабэ. На занятия мы все-таки пошли.

Была последняя суббота первой четверти. Ямашта помогал своему отцу в магазине, и мы с Кавабэ вели вечернюю слежку вдвоем. В тот раз, когда мы чуть не прогуляли дополнительные занятия, нашим родителям, разумеется, позвонили и сообщили об этом. Кавабэ сказал, что мама тогда здорово его поколотила, поэтому пыла у него как-то поубавилось. Моя мама колотить меня не стала. Когда я вернулся домой, она приготовила мне ужин, и пока я ел, сидела рядом и пила вино. Гораздо больше вина, чем обычно. За весь вечер она так ничего и не сказала.

Разговаривать нам с Кавабэ не хотелось. Мы молча наблюдали за дедовым домом через забор — Кавабэ, встав на цыпочки, я, наоборот, пригнув немного голову, чтобы она не слишком высовывалась. За последнее время я здорово вырос. Когда чуть ли не каждый день торчишь за этим забором, как-то сразу замечаешь, прибавилось в тебе сантиметров или нет. Иногда смотрю на себя в зеркало и вижу свои тощие руки и длинные ноги, которые кажутся еще длиннее из-за того, что я в шортах, и мне становится тошно. Понятно, почему вредные девчонки дразнят меня «жердью». Такое ощущение, что мое лицо тоже растет, вытягивается вслед за руками и ногами. Особенно нос. Он ужасно длинный. Ну почему у меня такой длинный нос?!

— Э-эй! — вдруг послышался откуда-то сзади истошный вопль. Ямашта! Он, похоже, бежал как ненормальный. Весь вспотел.