Федор Кандыба - Сестры Горские

— Зачем же? Я вас об этом не просила.

— Так что же, по-твоему, нужно было делать? — рассердился профессор. — Строить плохую машину, у которой не стали бы подниматься бороны? Оскандалить тебя перед всеми: и перед Александром Ивановичем и перед нашими инженерами, которым ты заявила, что все сделаешь сама, а в помощи института не нуждаешься? Да тебя насмех бы подняли за твои чертежи, если бы я их не исправил! И это отбило бы у тебя охоту к изобретательству надолго. Кому же это нужно?

— А как ты думала, почему машина получилась такой хорошей? — вмешался Александр Иванович. — Только потому, что ты изобретательница и одна у нас такая умница? Ты решила, что достаточно твоих способностей и даже не нужно технических знаний? Ловко! Много бы ты успела, если бы профессор не взялся тебе помочь тогда на выставке? А то, что он все время помогал тебе незаметно, так это было тем труднее для него и тем лучше для тебя.

Тут Рая узнала, что против нее оказывается был организован целый заговор. Профессор давно заметил способную девочку. То, что рассказал ему о ней инструктор Макаров на выставке, еще больше заинтересовало Кранцева, и он решил незаметно помогать ей, чтобы развить у нее самостоятельность и охоту к изобретательству. Он специально ходил к Александре Михайловне и посоветовал ей пока не вмешиваться в работу дочери над машиной, обещая, что он поможет Рае, если пострадают ее учебные дела.

Через Валю и других ребят Кранцев был все время в курсе дел Раи. Через них же он и действовал.

— Так, значит, ты не знала, куда девались твои чертежи и кто их исправлял целую ночь? — спросил Александр Иванович.

— Даже не представляла! — все с таким же удивлением оглянулась Рая на разговаривавшего с матерью профессора.

— А от кого к тебе попала готовальня и учебник черчения, тоже не знала? — подмигнула сестре Шура.

— А как ты пришла к мысли о цепной передаче от колес — тоже не понимала? — отозвался Валя и добавил: — Я тоже, правда, тогда не понимал.

— А от кого попал к Мишке Гольфштрему журнал со статьей о кранах с противовесами? — вставил и свое слово Эдуард Кондитер.

— Подождите, подождите! — снова схватилась за голову Рая. — Как же все это получилось?

— Вот так и получилось, — засмеялся профессор.

— Ладно, что было, то прошло, — обратился к профессору Александр Иванович. — У этой девочки на-днях переэкзаменовка. Мать говорит, что это из-за машины. Мы с вами, профессор, тоже приложили к этому руку. Я, к сожалению, не большой специалист по геометрии. Но вы бы могли ее выручить. Ведь у вас, кажется, был об этом разговор с ее матерью? Что вы на это скажете?

— Что же, отказываться не приходится. Я согласен, — сказал профессор и улыбнулся Рае.

Растерянная и счастливая, Рая стояла среди комнаты, не обращая внимания на присутствующих, которые с интересом ожидали, что она будет делать дальше.

— Простите меня, профессор, — наконец подошла она к Кранцеву и протянула ему руку. — Я виновата перед вами. Я думала — вы злой, и боялась вас, — сказала она по-детски искренне.

— Правильно делала! — засмеялся профессор. — Я действительно злой. Ты убедишься в этом, когда будешь со мной заниматься по геометрии. Если не получишь «отлично», пеняй на себя. Тогда тебе не видать моего автомобиля, как своих ушей. За километр к нему не подпущу.

— А если получу «отлично»? — спросила Рая дрогнувшим от счастья голосом.

— Тогда будешь ездить с нами и даже водить машину. Думаю, что ты с этим справишься, раз тебе удалось быстрее, чем мне, доехать из города.

— Разве вы нас видели? — покраснела Рая.

— Даже пытался нагнать. Я боялся, что вы опрокинетесь.

— Так, значит, это был тогда он! — переглянулись Валя и Шура, сидевшие на окне и не без удовольствия смотревшие на озадаченную всем происшедшим Раю.

Здесь серьезный разговор был прерван шумом какой-то возни у дверей, и в комнату с гоготаньем ворвался перепуганный большой белый гусь, а следом за ним не менее перепуганная Лена, хотевшая только одного — как можно скорее схватить его и убежать вместе с ним.

— Тюльпан вернулся! — бросилась к нему Женя, прервав разговор с журналистом, сидевшим между ней и матерью.

Все оглянулись, но увидели только мелькнувшее в дверях белое платье Лены, так как гусь был уже пойман и Лена исчезла вместе с ним так же быстро, как и появилась.

Порядок был восстановлен, однако неожиданное возвращение одичавшего Тюльпана, которое оживленно обсуждалось гостями, изменило настроение присутствующих, и потому предложение профессора составить столы перед домом и выпить чаю на свежем воздухе было встречено всей компанией с удовольствием.