Федор Кандыба - Сестры Горские

— Какой там враг! Замечательный старик. Ты ничего не понимаешь. Он самолюбив и упрям, но зато умница и настоящий человек. Он о тебе очень высокого мнения и снова охотно пойдет тебе навстречу. Идем к нему, идем без всяких разговоров! — потащил за собой ошеломленную Раю Александр Иванович. — Пойдемте с нами, — обратился он к Александре Михайловне, — вам тоже стоит с ним поближе познакомиться.

Несмотря на все протесты Раи, секретарь привел ее к профессору, а вслед за ними пришла туда и Александра Михайловна с Женей.

Жена профессора Анна Павловна приветливо встретила гостей и сказала, что профессор сейчас должен вернуться, а пока пригласила их в соседнюю комнату послушать, как играет на рояле ее ученица.

Этой ученицей, к удивлению Раи, оказалась Шура, несколько смутившаяся при появлении матери и сестер.

— Ну, Шура, сыграй нам что-нибудь по твоему выбору, — предложила хозяйка.

Однако играть Шуре не пришлось, так как раздался звонок и в комнате появился высокий молодой человек с портфелем в сопровождении Вали и Эдуарда Кондитера.

— Архимед, Архимед! — радостно бросилась к высокому юноше Женя. — Ты сказал, что придешь, и пришел. Я очень рада тебя видеть!

— Так вот кто такой этот таинственный Архимед! — обернулась к пришедшему Рая и нахмурилась, вспомнив о происшествии с чертежами. — Так это вы утащили мои чертежи, а после подбросили их обратно? — гневно обратилась она к нему.

— Что это ты выдумала? — удивился журналист.

— А ты украл чужую готовальню! Отдавай ее сейчас же! — набросилась Рая тем временем на Эдуарда Кондитера, вспомнив, что исчезнувшая готовальня так и не была найдена.

— Какую готовальню? Ты с ума сошла, и я, кажется, сейчас тебя образумлю… — полез в драку возмущенный Эдуард.

Тут Женя схватила стоявшую в углу половую щетку и бросилась на помощь сестре.

— Бей его, Рая, бей — это он украл готовальню, а не Архимед!

Видя, что дело принимает неприятный оборот и скандал разгорается не на шутку, Валя поспешил вмешаться и предотвратить побоище.

— Минуточку подождите, товарищи! Вот она, готовальня, — взял он готовальню со стола и поднял вверх, чтобы было видно всем. — Она же была у Раи во временном пользовании. Ее тогда взял я вместе с чертежами, пока они играли на ксилофоне, — указал он на Женю и журналиста. — А меня попросил это сделать…

— Я! — прервал Валю громкий смех профессора. — Я попросил, — повторил Кранцев, входя в комнату и приветливо здороваясь со всеми присутствующими. — Тебе она больше не нужна была, а мне пришлось проработать с ней целую ночь над твоими чертежами, — добавил он, обращаясь к Рае.

— Ага! Так я и знала! — отозвалась Рая. — Теперь все понятно. Только, к сожалению, у вас ничего не получилось, профессор! — добавила она едко.

— Почему же не получилось? — удивился Кранцев. — По-моему, как раз наоборот.

— И еще как наоборот! — засмеялся Александр Иванович.

— Но ведь моя машина работает. Ее будут делать на заводе!

— Вот именно поэтому, значит, и получилось! — рассмеялся профессор.

— Я ничего не понимаю! — схватилась за голову Рая.

— Ну, хватит с нее, профессор, — обратился к Кранцеву Александр Иванович. — Не будем больше ее мучить, дальше прятаться все равно не к чему. Придется уж мне вас выдать! Ее чертежи у вас?

Профессор кивнул головой, вынул из шкафа папку с чертежами Раи.

Заинтригованная Рая быстро раскрыла папку. Да, это были, конечно, ее чертежи, но их было трудно узнать.

Новые, уверенные линии лежали поверх путаного кружева, начерченного Раей. Некоторые из чертежей были вовсе перечеркнуты, и на обороте взамен их сделаны другие. Многие из деталей были исправлены. Среди прочих было два совсем новых листа толстой ватманской бумаги, которой у Раи не бывало и в помине. На одном из них был начерчен профиль колеса и приведена целая таблица размеров и расчетов; другой содержал новый чертеж передаточного механизма, очень похожий на тот, который Рая дала намеком наверху одного из листов. Принцип был ее, но разработка более простая и совершенная. Это было то самое, что постаралась бы сделать Рая, если бы имела в своем распоряжении еще месяца два-три свободных.

— Теперь я совсем уже ничего не понимаю, — окончательно была сбита с толку изобретательница. — Это мои чертежи и в то же время не мои. Мысли мои, а выразил их кто-то чужой. Почему это так получилось?

— А потому, что знаешь мало, а берешь на себя много, — напустился на Раю профессор. — Геометрии, например, совсем не знаешь, чертить не умеешь, а кричишь: «Я сама, я сама, и никакой помощи мне не надо!» — очень смешно передразнил он Раю. — Прямо Эдисон в красном галстуке. Вот и пришлось выручать зарвавшегося Эдисона.