Виктория Вартан - Арминэ

Но в тот злополучный день, когда, случайно подняв голову, он встретился с глазами Давида, глядевшими на него с безмолвным удивлением и упреком, — в тот день с внезапной ясностью ему раскрылась вся гнусность своего поведения. И в тот же вечер, едва он закрыл глаза, ему представилось: два черных, широко открытых глаза с укоризной глядят прямо ему в лицо… Армен крепко зажмурился, зарылся лицом в подушку.

Осуждающие глаза Давида с этого времени стали видеться ему всюду, в любое время дня и ночи. Вот он возвращается вечером домой, и вдруг его ослепляет яркий свет фар едущей навстречу машины, — и в то же мгновение ему представляются два огромных, светящихся укором глаза. Вот он достает зачем-то ножик из кармана и снова видит перед собой глаза Давида…

И сегодня, в это чудесное летнее утро, едва проснувшись, он выбегает во двор, сладко потягивается, но вдруг взгляд его падает на ограду. Ему снова видятся два огромных черных глаза с застывшим в них немым укором… и день безнадежно испорчен для Армена.

— Пошли на речку купаться? — предлагает младший брат, дергая его за рукав.

— Не, неохота…

— Ну тогда махнем в сады за алычой?

— Не-е…

— А что, будем сидеть дома? — разочарованно говорит Сурен.

Армен неопределенно пожимает плечами и мрачно оглядывает цветущий под окнами куст ярко-красных роз, над которыми порхает несколько белых бабочек.

— А ты чего такой? — сказал Сурен, поглядев на сумрачное лицо брата. Тот снова пожал плечами. — Ну ладно, ты как хочешь, а я пошел. — И Сурен, махнув рукой, вышел на улицу.

Оставшись один, Армен взял книжку, полистал и бросил; потом сбил с дерева яблоко, надкусил — оно оказалось кислым-кислым, и он швырнул его в траву.

Ну никакого настроения чем-нибудь заняться всерьез — никакого!

Часа через два или три явился Сурен, веселый и раскрасневшийся от солнца.

— Где ты был так долго? — спросил его Армен.

— Мы с Давидом ходили на речку.

— С Давидом?.. — Армен испытующе посмотрел на брата. «Неужели Давид наябедничал ему, что я нашел ножик и не сказал об этом?»

— А что?

— Нет, ничего, ничего… Я просто так… — с показным безразличием пробормотал Армен и отвернулся.

— Знаешь, Армен, мы с Давидом научили Санасара переплывать речку с палкой в зубах. Нет, правда, не веришь? Я стоял на одном берегу, Давид на другом, а Санасар доставлял палку то мне, то Давиду. Честное слово, не веришь? — спросил Сурен, по-своему истолковав странное выражение на лице старшего брата.

Через несколько дней Давид (матери дома не было), заглянув через ограду в соседний двор, увидел, что братья строят новый курятник, — старый почти разваливался, да и размерами он уже давно не устраивал их: кур в этом году их мать развела значительно больше, чем в прошлом.

Давид выбежал на улицу и, толкнув калитку соседей, вошел во двор.

Первым его увидел Армен. Глаза у него вспыхнули.

— Что пришел? — спросил он, переменившись в лице.

— Я… хочу помочь… — робко проговорил Давид.

— А, Давид, молодец, что пришел! — сказал Сурен. — Давай, тащи сюда по одной те длинные рейки, что свалены у дерева.

Мальчик, обрадованный, побежал к дереву.

— Слушай! Катись ты со своей помощью знаешь куда! — вдруг ни с того ни с сего заорал Армен. — Не нужна твоя помощь, не нужна — понятно?

Давид остановился как вкопанный, посмотрел на Армена. У него задрожали губы, но он ничего не ответил.

— Да ты что, с цепи сорвался?! — крикнул удивленно Сурен. — Не обращай на него внимания, Давид! Он, верно, не на ту ногу сегодня встал. Давай, тащи сюда рейки.

Но Давид, понурившись, побрел к калитке…

После этого Давид уже старался не заглядывать к соседям. Все время играл со своим одноклассником Шагеном или учил Санасара разным собачьим премудростям.

Вот и сегодня, в это теплое летнее утро, стоя у порога своего дома, он забрасывал резиновый мяч в конец двора, а Санасар тащил его в зубах назад — к своему маленькому хозяину.

— Сюда! Сюда, Санасар! — крикнул Давид, заметив, что собака в этот раз очень долго возится в траве у ограды. — Сюда! Сюда, Санасар!

Наконец пес подбежал и положил к ногам Давида какой-то небольшой, блеснувший изумрудной зеленью предмет. «Да ведь это складной ножик Армена!» — мелькнуло у мальчика. Давид поднял его с земли и стал рассматривать: да, сомнений не могло быть, это ножик Армена. «Как он попал к нам во двор?» — подумал мальчик и бросил взгляд на соседний двор, но там никого не оказалось. Давид сунул нож в карман и стал слоняться по двору, время от времени нетерпеливо поглядывая через ограду на соседний двор. За ним неотступно, по пятам, следовал Санасар, недовольно поскуливая, раздосадованный тем, что его маленький хозяин перестал с ним играть.