Альфред Бётхер - Поведение — двойка

Увидев, что Андреас рухнул на мостовую, Детлев снова почувствовал приступ тошноты. Но тут он заметил, что не он один бежит к перекрестку, и немного приободрился. Он чуть не столкнулся с учителем Ризе и Томасом и, чтобы прийти в себя, сразу заговорил. Голос его звучал хрипло и глухо.

— Хорошо еще, что он не поскользнулся из-за колбасы… Это не его бутерброды!

Учитель Ризе стоял на коленях возле Андреаса. Он положил ему руку на грудь. И даже не для того, чтобы послушать его сердце. Просто он очень волновался за этого мальчика.

— Упал, словно от удара по голове, — сказал учитель Ризе.

— Во-во! — крикнул Детлев Тан, словно выговорив наконец то, что его давно мучило. — Мне даже плохо стало, когда я увидел… Он еще дышит. Надо дать ему холодной воды…

— Скажи еще — мороженого, — пробормотал учитель Ризе. — Так чьи это бутерброды?

— Шнека. Андреас за ним гнался. Потому это и случилось.

— Шнек… А, это тот, который тогда чуть не наехал на зеркало?

— Да, тот, — кивнул Детлев Тан.

Но тут вдруг Томас сказал что-то такое, что, казалось бы, не имело никакого отношения к разговору. Он уже снова был как всегда — с той минуты, как увидел, что Андреас дышит. Теперь наконец он сунул в рот свою сигарету и поднес к ней спичку. Выпрямившись во весь рост, он пробормотал что-то совсем непонятное:

— Порядком весу в этой железяке. Да нет, ерунда. Я ж его отряхнул… Отшвартовался…

Детлев Тан так никогда и не узнал, кого отряхнул Томас, потому что, только он хотел его об этом спросить, как появилась пожарная машина с дружинниками. А вслед за ней и машина народной полиции. От Томаса и от Детлева Тана тут же потребовали подробных объяснений, как произошел несчастный случай. Полицейские внимательно рассматривали следы торможения и прочерчивали их мелом.

Учитель Ризе не отходил от Андреаса. Он поправил на нем порванную рубашку и сказал дружинникам:

— Я его знаю. Его родители сейчас на работе. Куда мы его повезем?

— В больницу. В травматологическое отделение, — ответил один из дружинников.

— Я тоже поеду, — сказал учитель Ризе. — Тогда я смогу рассказать родителям о результатах осмотра.

Четверо дружинников положили Андреаса на носилки. Они погрузили его в красную пожарную машину и укутали одеялом. Один из них скомандовал:

— По местам! Поехали!

Учитель Ризе сел рядом с Андреасом. Он глядел на этого бледного мальчика и думал: «Что с тобой? У тебя и сил-то совсем не было. И все-таки ты еще раз поднялся… И, шатаясь, брел по булыжнику, чтобы оттолкнуть ногой бутерброды… Не понимаю…»

Не успела пожарная машина отъехать, как загудела сирена. Ее резкий воющий звук вывел Андреаса из забытья. Он почувствовал сильную головную боль и открыл глаза. Нет, это не отец… И не мать. Перед ним было чье-то лицо, словно в тумане… Кто же это? Ах да, это тот, у которого есть свисток… Почему он так громко свистит? А, знаю… Потому что Пампуша не надел красного берета… Вот он опять свистит…

В одиннадцать часов фрау Линден вошла в игровую комнату летнего лагеря. Она уже знала, что случилась автомобильная катастрофа. Проходя по перекрестку, она видела вывернутую ограду, валявшуюся на мостовой. Теперь ребята ей рассказали, что с Андреасом Гопе произошел несчастный случай, потому что он проехал знак «Стоп!».

Когда они дошли до знака, мнения разделились: одни утверждали, что виноват Андреас, другие — что Пампуша.

Фрау Линден не вмешивалась в их спор. Она глубоко задумалась. И вдруг снова стала расспрашивать ребят, вникая во все подробности. Но ответы их ее не удовлетворяли. Она смогла нарисовать себе происшествие, но что творилось с самим Андреасом? Это ей было непонятно. Покачав головой, она сказала:

— Тут еще надо разобраться…

Потом она пошла в канцелярию к фрау Глум и стала звонить по телефону, пока наконец не связалась с больницей. Но дежурного врача не было, а старшая сестра не могла сообщить ей ничего определенного. Только сказала, что Андреас лежит в постели и ему запрещено разговаривать. Посещать его пока не разрешается.

Фрау Линден повесила трубку.

— Ну и новости!.. — сказала она фрау Глум. — Как же теперь сообщить его родителям?..

— Вы считаете, что это должны сделать вы? Не думаю. В таких случаях близких извещает полиция.

— В таких случаях? По-моему, такого случая еще ни разу не было…

Фрау Глум открыла свой портсигар с сигаретами. Поглядев в окно, она сказала:

— Конечно, ужасно. Что тут можно сказать? Этот мальчик из тех детей, которые никогда не могут сосредоточиться. Чудовищный случай рассеянности.