Альфред Бётхер - Поведение — двойка

— Ладно, Андреас. Надо тебе побольше есть, тощий ты, как вобла. Что у вас в школе на завтрак-то сегодня было?

— Не знаю. Мне и есть не хотелось.

— Ну и зря. И талон на горячий завтрак пропал, и спасибо тебе никто не скажет. Ну-ка, покажи свою травму… Ого! Здорово тебе досталось. Все пальцы в крови. А ноги-то какие грязные. Бр-р! У учителя небось темно в глазах стало, когда он глянул!

Андреас стыдливо поджал пальцы и спрятал ногу за ножку стула.

— А он и не глядел.

— Не говори ерунды. Ему ведь надо было узнать, что с тобой случилось.

— Да нет, он не глядел.

— Это плохо… Но есть учителя, которые еще только учатся быть хорошими учителями. Может, ты и сам когда-нибудь станешь учителем. Тогда ты будешь знать, как это больно, и поможешь ученику. — Отец вытер лоб. — Жарко. Но делать нечего. Поедем на рентген. Вымой ноги и надень чистую рубашку.

Когда Андреас с отцом ехали в город, они увидели в облаках четырехмоторный самолет. Самолет летел низко и, видно, собирался приземлиться в Западном Берлине. Андреас сначала подумал, что это советский, «ИЛ-18». Но, судя по трассе, это был, наверно, английский или американский.

Заговорив про этот самолет, Андреас с отцом перешли и на другие темы. Они говорили про разные страны и города, про войну и про мирную жизнь.

Отец Андреаса с радостью отметил, что в голове у его сына никакой путаницы. И как живо он чувствует, что хорошо, а что плохо, и как болеет за все хорошее! Мировой парень этот Андреас. И какой он надежный товарищ в пути! Отец незаметно поглядывал на Андреаса — нет, с ним все в порядке. Но вот фрау Линден не сказала о нем ни одного хорошего слова. В чем же тут дело?

— Ну как, ты все еще на втором месте? — спросил отец.

— По физкультуре — да.

— А по всему остальному?

— По грамматике тоже. А по велосипеду нет. Мне нужна новая цепь и новая задняя втулка «Ракета».

— Такой не бывает.

— Нет, папа, бывает. Могу тебе доказать…

Да, в этом весь Андреас. Он тебе все докажет, на это у него хватит и самоуверенности и дерзости. За ним всегда должно остаться последнее слово. Он чересчур верит в себя. Чересчур?.. И он неутомим… Но ведь как раз эти-то качества и ценил в Андреасе отец.

— Ты мне нравишься. Такого сына мне всегда хотелось иметь. Ну, входи вот в эту дверь, мы приехали.

Врач-рентгенолог, посмотрев на рентгене ногу Андреаса, установил, что перелома нет. Андреас с отцом отправились домой. Они снова пошли по улице с такими высокими домами, что тут не было даже ветра. Асфальт мягкий от жары, с отпечатками шин, бесконечный поток автомобилей, выхлопные газы, горячий воздух…

Андреас достал из кармана свой камень, показал его отцу и сказал:

— Дядя Гано Блумгольда даст мне за него десять марок. Купишь мне тогда новую цепь для велосипеда?

— Нет.

— Почему?

— Потому что твой камень ничего не стоит. Вернее, он, конечно, представляет собой большую ценность. Это редкая и чудесная находка. Но денег ты за него не получишь.

— Нет, получу. Вот увидишь! Я? Получу! От дяди Гано — десять марок!

— Значит, этот дядя просто чудак. Если бы я был этим дядей, я дал бы тебе одну марку, не больше.

— Почему это так мало?

— Потому что вещь только тогда стоит денег, когда в нее вложен человеческий труд. Понял?

— Ясное дело. В этот камень вложен человеческий труд.

— Этого не может быть.

— Нет, может. Я его отполировал. Особенно вот этого ежа.

— Очень мило.

— Дядя Гано мне даст…

— Десять марок. Это я уже слышал.

— Ну, а предположим, он даст, тогда ты мне купишь цепь?..

— Андреас, прекрати, ты начинаешь все сначала!

Андреас был очень обижен таким отношением отца. Он низко опустил голову, чтобы сдержать слезы.

— Когда я что-нибудь предлагаю, ты только смеешься. А сам небось не говоришь, как мне заработать деньги, чтобы отдать Клавдии!

— Об этом мы с тобой еще поговорим. Ну, входи.

С этими словами отец открыл дверь в промтоварный магазин, где на полу стояли самокаты, детские коляски, швейные машины и велосипеды. Когда они снова очутились на улице, Андреас вел рядом с собой новый велосипед марки «Диамант». К багажнику его была прикреплена картонная коробка, в которой лежало зеркало.

На улице было так много народу, что Андреасу стоило большого труда вести свой велосипед так, чтобы все его видели. Это был настоящий мужской велосипед. В нем не было ничего подросткового! Седло, педали, фары, металлические обода, спицы — все было не подростковое, а взрослое. Особенно спицы. Лучи в них играли, как в пропеллере! И этот велосипед, какого ни у кого на свете никогда еще не было — просто мечта! — был точно такой же, как у Детлева Тана и у Райнера Шнека. Даже красным лаком покрыт.