Ребекка Стед - Когда мы встретимся

Как я уже сказала, это длилось не дольше минуты. Точнее, пятьдесят пять секунд. Потому что ровно за столько секунд мама отгадала шесть категорий и выиграла десять тысяч долларов.

И вот мы с мамой вместе на сцене и прыгаем, прыгаем, пока нам не говорят спуститься в зал.

Домой мы едем на автобусе, потому что мы решили, что это будет суперкруто — поехать домой на автобусе, зная, что у тебя куча денег и ты можешь в любой момент взять такси. И это правда суперкруто. Мы с Сэлом почти не ничего не говорим, но дружно заваливаемся на поворотах, как раньше, когда мы были маленькие и верили, что от этого автобус может перевернуться.

Заработав свои десять тысяч, мама сыграла еще один блиц, но на этот раз ей попалась другая знаменитость.

— Он не был туп как пробка, — говорит мама в автобусе, — но и умом не блистал.

Они проиграли. Но у мамы остаются ее десять тысяч и еще денежный приз — две тысячи сто долларов.

— Не так уж плохо для дневного заработка, — улыбается она мне. — Даже, можно сказать, совсем неплохо.

Мы заходим в подъезд. Луиза спешит домой — ей пора переодеваться в медсестринскую форму и ехать на работу.

— Хочешь посмотрим телек? — спрашивает Сэл.

— Хочу, — говорю я, — но только не сегодня.

Дома мама ставит пластинку, и они с Ричардом кружат по гостиной, а я сижу на тахте и просто смотрю на них и улыбаюсь во весь рот.

Потом иду к себе, плотно закрываю дверь и достаю из-под кровати коробку. Наверху лежит большой конверт для мамы — неделю назад Ричард отдал мне его на хранение. А под конвертом — мой подарок Ричарду ко дню рожденья.

Мама в кухне — готовит начинку для мексиканских пирожков-такос, делает торт из коржей и время от времени вскрикивает:

— Хо-хо! Мы богачи!

Я пишу фломастером на мамином конверте: «Лично мне ковролин и даром не нужен. Луиза говорит, в нем заводятся пылевые клещи».

Я делаю лягушку-оригами для Ричарда и сажаю ее на коробочку с подарком.

Делаю лягушку-оригами для мамы и сажаю на конверт.

Обожаю делать лягушек-оригами.

Пора ужинать. Мы едим такое. Поем «С днем рожденья тебя». Режем торт.

Я вручаю маме ее конверт.

— Что это? — спрашивает она. — Сегодня не мой день рожденья!

Она радуется лягушке. Читает мою записку про ковролин и пылевых клещей и подозрительно смотрит на меня. Она вскрывает конверт. Он битком набит бланками заявлений о приеме на юридические факультеты разных университетов.

Она смотрит на бланки.

— Но как же… я же не могу…

Потом она откидывается на спинку стула. И говорит:

— Обалдеть.

Это и был наш тайный план. Наш с Ричардом.

Я вручаю Ричарду его подарок. Он любуется лягушкой и ставит ее на столик рядом с маминой, так, чтобы лягушки касались друг друга лапками. Он открывает коробочку. В ней два ключа — один от подъезда, другой от квартиры. Я сделала для них кольцо из двух веревочек, крепко-накрепко связанных фламандским узлом. Он, конечно, умеет его развязывать. Но вряд ли станет.

Наутро я встаю рано, отрезаю себе на завтрак большущий кусок Ричардова деньрожденного торта и сажусь писать письмо. Я пишу его в тетради с облачками на обложке, которую мама подарила мне на Рождество. В начале второй страницы до меня доходит, как это страшно — получить такое письмо. И вот тут мне становится по-настоящему жаль Маркуса.

Такому письму не обрадуешься. Да, для Маркуса будет большим облегчением узнать, что он вовсе не был случайной причиной смерти человека, который смеется, — твоей смерти. И это хорошо. Но в то же время он поймет, что видел свою собственную смерть — а это, должно быть, немыслимо тяжело. И еще он узнает, что ему предстоит разгадать тайну путешествий во времени, путешествий, в которые невозможно поверить. Конечно, он главный герой этой истории. Но счастливого конца у нее не будет.

Я начинаю с самого начала, с осени, когда ты впервые появился на нашей улице. Я думаю обо всем, что ты делал, — как ты стоял на углу, как пинал воздух, тренируясь, как бормотал себе под нос: «Книга, пакет, карман, туфля». На все на это были свои причины.

На все, кроме одного. Я не понимаю, почему ты лежал на земле, засунув голову под почтовый ящик.