Давид Гроссман - Бывают дети-зигзаги

— О’кей, я действительно знаваю лучше, — хихикнул Феликс, изящно отступив в сторону. — Я даже знаваю, о чем ты думаешь!

— Да что ты говоришь! — взвилась Лола. — Ну скажи тогда, о чем!

— Ты думаешь, вон то дерево там, — Феликс показал пальцем на буйные заросли кустов посреди рощи, — оно настоящее.

— А оно разве нет? — влез я.

— Ты ведь так думаешь, Лоли, а?

— Ну что ты там спрятал? Еще один сюрприз? Господи, Феликс, ну когда ты повзрослеешь?

Я не стал дослушивать. Бросился туда со всех ног.

И, уже подбегая, заметил, что там что-то специально забросано ветками, что-то большое, просто огромное. Принялся раскидывать ветки. И глазам своим не поверил, когда увидел.

Сначала показалась сверкающая черная дверь, потом левое колесо с толстой шиной специально для езды по пустыне, и наконец — закругленное крыло, в войну перечеркнутое белой полосой.

Я опустился на колени. Жемчужина моя. Наша.

Я открыл дверь. Все мне тут было знакомо, частица меня жила в этой машине, и на меня вдруг нахлынуло такое чувство, как в последних кадрах «Лесси», когда она возвращается домой. Я уселся на переднее пассажирское сиденье, прижался к нему щекой. Где она пропадала, кто ездил на ней? Помнит ли она меня?

В окно заглянул Феликс:

— Ну, что ты теперь говоришь о своем дедушке?

— Откуда ты ее?.. Как?..

— Я думал, что, если мы начинали путешествие на «бугатти», его надо заканчивать только на «амбер»! Это стиль.

— Но ты… Ты ведь знаешь, что она была наша?

Феликс усмехнулся, обнимая подошедшую Лолу за плечи:

— Волшебник! Так всегда говорят про Феликса.

— Махина экс деус [34] Махина экс деус — Лола Чиперола перефразирует латинское выражение «деус экс махина» (deus ex machina), буквально — «бог из машины», означающее неожиданную развязку ситуации с привлечением внешнего, ранее не действовавшего фактора. , — сказала Лола на своем театральном языке, а потом попросила рассказать, что это за машина.

Ну я и рассказал.

— Наш господин отец не пускал ее из двора, — усмехнулся Феликс, — ты представляешь, Лоли? Машина это или стекло-фарфор?

Он сел на водительское сиденье, Лола назад. Бесполезно было расспрашивать Феликса, где он разыскал Жемчужину, — он и куда менее чудесные свои поступки предпочитает окутывать тайной. Да и какая мне разница? Не всякое знание — сила. Луч прожектора хлестнул по нам. Охранники сделались назойливыми, как собаки. Наверное, решили, что мы тут пытаемся организовать побег. Внутри что-то прогнусавил громкоговоритель. Мы с Феликсом переглянулись. Похоже, и у него по спине забегали мурашки. Я еле заметно кивнул. Феликс завел машину. Мотор трижды тихонько кашлянул — по этому скромному кашлю и не догадаешься о шести цилиндрах, — и Жемчужина тут же вздрогнула, как спящая красавица от поцелуя, и ожила, Феликс опустил ручной тормоз, дал газу, и толстые шины, на которых, возможно, раскатывал еще генерал Монтгомери [35] Бернард Лоу Монтгомери (1887–1976) — британский фельдмаршал, военачальник времен Второй мировой войны. , воюя с Роммелем [36] Эрвин Роммель (1891–1944) — немецкий генерал-фельдмаршал и командующий войсками нацистского блока в Северной Африке. , с ревом оторвались от песка, разбрасывая его в стороны.

И мы пустились в путь.

Не по основной дороге. Полями и окольными тропами.

— Хочешь чутку порулить?

— Что ты сказал?

— Ты хочешь порулить? Вот что я сказал.

Хочу ли я порулить?

— Феликс! — Моя бабушка вытянула с заднего сиденья острый указательный палец. — Оставь свои глупости!

— Дай ребенку порулить! Полиции нет. Людей нет. Чем плохо? Он уже руливал поездом!

— Лола, ну чуть-чуть! — заныл я.

— Феликс — только если ты будешь придерживать руль. И вообще, не нравится мне эта затея.

Феликс подмигнул мне. Мы остановились. Поменялись местами. Я с трудом доставал до педалей. Нажал на газ. Жемчужина рванулась вперед. Сколько в ней силы! Я притормозил, перешел на вторую передачу. Она слушалась меня, она узнала меня, я знал, как вести себя с ней, это знание было у меня в крови, ручка коробки передач удобно ложилась в ладонь — а ведь когда-то она казалась слишком большой… Пожалуй, я мог бы давать уроки вождения Маутнеру. А что сказал бы отец, если б меня увидел? Да он с ума сойдет, если я ему расскажу. Может, лучше не говорить? Бабушка моя сзади причитала то «Нуну! Нуну!», то «Феликс! Феликс!». Я приминал колючие заросли, огибал крупные камни, я наконец понял, как подкручивать руль вправо-влево, чтобы машина держалась прямо, и во лбу у меня уже загорелась знакомая точка, и я что есть силы нажал на газ — взлететь, взвиться в воздух…