Святослав Сахарнов - Танк на Медвежьем болоте

Пионеры Староборской школы».

— Та-ак, — сказал Виктор Петрович, кладя на место листок. — И кому вы послали такие письма?

— В газеты.

— На радио.

— В другие школы.

— И ничего в ответ не получили?

— Нет.

— Конечно. Прежде чем посылать, надо было узнать, как это делается. А что было потом?

— Потом мы рассказали все Нине.

— И она посоветовала вам связаться с ветеранами?

— Да.

— Узнать, что за часть вела бои в Староборье?

— Ага.

— И потом запросить военный архив?

— Ну.

— Вот вам и ну… И только тогда к вам пошли ответы. Смотрим теперь их… Письмо из Совета ветеранов 215-й Краснознаменной дивизии.

«Дорогие красные следопыты!

На ваш запрос Совет ветеранов может сообщить, что бои в районе Старого Бора зимой 1941–42 годов вел 114-й полк нашей дивизии, в составе которого было несколько танковых подразделений. Как вы правильно пишете, целью боев было деблокирование окруженных в лесу нескольких партизанских отрядов. Вы пишете, что нашли в лесу танк. Командирами танковых взводов, как мы установили, были старшие лейтенанты Собко Гаврила Карпович, Михайлов Владимир Кузьмич, Хазбулаев Федор Александрович и лейтенант Цирульников Петр Игоревич. К сожалению, к концу войны произошла полная смена танковых подразделений, и в нашем Совете ветеранов нет лиц, воевавших под Старым Бором на боевых машинах. По вашей просьбе воспоминаниями о встрече с партизанами делится фронтовик, офицер нашей дивизии Арцимович М. М….»

— А где письмо фронтовика?

— Оно в музее, под стеклом. Мы его туда положили.

— А в нем фамилии бойцов есть?

— Есть. Только они наступали не от Старого Бора. Мы все равно запросы и на них посылали. Вот ответы.

— Вижу. Но эти люди к наступлению со стороны вашей деревни отношения не имеют… Давайте внимательно прочитаем то, что должно интересовать нас больше всего. Ответы Военного архива о судьбе танкистов. Так… «Лейтенант Цирульников Петр Игоревич. Погиб в боях под Варшавой в сентябре 1944 года… Старший лейтенант Михайлов Владимир Кузьмич. Пропал без вести. 1942 год, февраль… Старший лейтенант Собко Гаврила Карпович. Погиб в боях под Минском. Июль, 1944 год… Старший лейтенант Хазбулаев Фильдрус Ахлямович. Майор запаса. В настоящее время проживает в поселке Лесогорск Л-ской области по адресу улица Сержанту Павлова дом 3 кв. 2». Ну, это понятно: Федором Александровичем его, татарина, друзья называли на русский манер, отсюда небольшая путаница… Но дальше, я вижу конверт, который не мог вас не огорчить. Ваше письмо в Лесогорск вернули со штампом «По указанному адресу не проживает». И больше ничего по поиску Хазбулаева вы не предпринимали?

— А что делать?

— Надо было написать еще раз, туда же.

— Так ведь сказано: не проживает.

— Ну да… — Виктор Петрович вздохнул.

Перебирая оставшиеся письма, он наткнулся и на такое:

«Дорогие ребята!

Еще раз подумал о вашей просьбе и о поручении, которое дал мне Совет ветеранов дивизии. Поручение я выполнил и мое письмо, в котором я рассказываю о том, как мы прорвались к окруженным партизанам, вы уже, наверное, получили. Но уже отослав его, подумал и понял, что о самой-то вашей деревне и о боях под ней написал очень мало. Мало знаю. Однако, перебрав в памяти все, что относится к тем дням, нашел на донышке две фамилии. Эти люди, быть может, смогут вам помочь: старший лейтенант Хазбулаев Федор Александрович (он вышел после войны на пенсию) и сержант (или старшина?) Петухов, который был водителем танка у старшего лейтенанта Михайлова. О втором знаю только, что он тоже жив и что лет десять тому назад просил помочь вдове Михайлова в каком-то запутанном и тяжелом для нее деле. Мужа ее обвинили в предательстве…»

— Ага, — сказал Левашов, — опять Хазбулаев и появляется еще одна фамилия — Петухов. Не вижу конверта от этого письма. А?

— Потеряли, — вздохнул Андрей.

— Раз уж взялись за такое важное дело, терять ничего нельзя… Так вот какая вырисовывается картина: погибшие танки, что-то очень похожее на предательство, кое-кто из участников боев жив. Вывод — надо искать дальше!

Коля кивнул:

— Мы Макарыча спрашивали, он сказал: «Тут такое было!» А он знает, молчит.

— Рассказал что-нибудь?

— Обещал.

В кабинете воцарилась тишина, слышно было, как на втором этаже в учительской тихо играет радио.

Левашов аккуратно сложил бумаги в папку.

— Завтра я, ребята, уезжаю, но, как понял сегодня, моя командировка к вам только начинается. Будем искать вместе.