Карл Хайасен - У-гу!

— Если вы не сделали ничего дурного, тогда почему убежали? — спросила мисс Хеннепин.

Рой смотрел на длинную черную волосину над ее верхней губой. Интересно, она ее нарочно отращивает?

— Мистер Эберхард, я задала вопрос и жду ответа.

— Я убежал, потому что тоже его боюсь.

— Его — или последствий своего поступка?

— Я вам уже все сказал.

— Согласно правилам, — произнесла мисс Хеннепин, — вас следует временно отстранить от занятий.

— Он меня душил, я уже дышать не мог. Что же мне было делать?

— Встаньте, пожалуйста.

Рой встал.

— Подойдите ближе, — сказала мисс Хеннепин. — Как ваша голова? Это сюда вам попал мяч? — она прикоснулась к багровой шишке над ухом.

— Да, мэм.

— Вам еще повезло. Могло кончиться гораздо хуже.

Он почувствовал, как костлявые пальцы мисс Хеннепин поправляют ворот его рубашки. Вдруг ее холодные серые глаза сузились, а бесцветные губы испуганно сжались.

— Гм-м, — она устремила взгляд грифа-стервятника на его шею.

— В чем дело? — Рой отодвинулся подальше.

Завуч школы прокашлялась и сказала:

— Судя по шишке на голове, вы получили хороший урок. Так?

Рой кивнул. Какой смысл что-то доказывать человеку, который отращивает у себя над губой длинную лоснящуюся волосину? Бр-р-р! От одного вида в дрожь бросает.

— Поэтому я решила не отстранять вас от занятий, — сказала она, постукивая карандашом по подбородку. — Но от поездок в автобусе я вас все же отстраню.

— Да ну? — Рой от неожиданности чуть не рассмеялся. Вот это наказание: оставить его без автобуса и без Даны в придачу!

— На две недели, — сказала мисс Хеннепин.

— На целых две недели? — Рой постарался изобразить огорчение.

— Кроме того, вы должны написать письмо мистеру Матерсону. С искренними извинениями.

— Я-то напишу, — сказал Рой. — А кто ему его прочитает?

— Не испытывайте мое терпение, мистер Эберхард! — Мисс Хеннепин клацнула острыми желтыми зубами.

— Да, мэм.

Из кабинета завуча Рой отправился прямиком в туалет, взобрался на умывальник, поближе к зеркалу, и оттянул воротник рубашки. Интересно, что так испугало мисс Хеннепин?

На шее отчетливо виднелись синяки от пальцев, по четыре с каждой стороны. Рой повернулся спиной к зеркалу и, вытянув шею, разглядел сзади еще два синяка от больших пальцев.

Рой ухмыльнулся. Спасибо тебе, тупой придурок Дана. Теперь мисс Хеннепин знает, что я не соврал.

Точнее, почти не соврал.

Про странного бегуна Рой все-таки рассказывать не стал. У него было чувство, что завучу такое рассказывают только в самом крайнем случае.

Большая перемена уже заканчивалась. В столовой Рой сел за пустой стол спиной к входу, сжевал чизбургер и выпил коробку тепловатого молока. На сладкое было печенье с шоколадной крошкой — размером с хоккейную шайбу и примерно такое же на вкус.

— Вот гадость! — Рой бросил несъедобный кругляш на тарелку, взял свой поднос и начал подниматься из-за стола. Вдруг чья-то рука с силой нажала ему на плечо.

Час от часу не легче, мрачно подумал Рой. Кто там, опять Дана Матерсон?

— Сиди, — скомандовал голос позади него.

Нет, не Дана.

Рой дернул плечом, сбрасывая чужую ладонь, и развернулся. Перед ним, скрестив руки на груди, стояла высокая светловолосая девчонка в очках с красной оправой. Это мимо нее он пропихивался, когда выскакивал из автобуса. Ее взгляд не обещал ничего хорошего.

— Ты меня утром чуть с ног не сбил.

— Извини.

— С чего это ты кинулся бежать?

— Просто так. — Рой попытался ее обойти, но девчонка перегородила проход.

— А если б я упала и ударилась? — спросила она.

Ссориться с девчонками всегда неприятно, особенно при свидетелях. А с этой тем более: здоровая плечистая дылда с загорелыми мускулистыми ногами — как пить дать спортсменка, волейболистка или футболистка.

— Понимаешь, я расквасил одному парню нос… — начал он.

— Ага, я в курсе, — насмешливо перебила она. — Но ведь ты не из-за этого кинулся бежать, правда?

— Из-за чего же еще?

Интересно, что ей надо? Скажет сейчас, что он вытащил у нее из рюкзака деньги на обед?

— Врешь! — Она крепко ухватилась за его поднос.

— Отвяжись от меня, — сказал Рой. — Я опаздываю!

— Ничего, до звонка еще шесть минут. — Кажется, она бы с удовольствием врезала ему в поддых. — Давай, Пастушка, колись. За кем гнался?

У Роя отлегло от сердца: кажется, ни в каких преступлениях она его обвинять не собирается.

— Так ты тоже его видела, этого босоногого?