Юрг Шубигер - Где лежит море?

— Поразительно, ну просто поразительно, — пробормотал Папа-медведь.

Мама-медведь тихонько кивнула.

— А я все это проспал! — воскликнул Медвежонок.

— Один из самых крупных хищников Европы… — завороженно повторил Папа.

Я стал читать дальше:

— При ходьбе медведь переваливается с боку на бок, так как поочередно передвигает обе левые и обе правые лапы. В этом он похож на верблюда.

Мама-медведь фыркнула. Сравнение с верблюдом ей не очень-то понравилось. А Папа принялся расхаживать по берлоге. Следом за ним бежал Медвежонок. Они пытались проверить на деле, как они ходят. Сначала две левые лапы, потом две правые, левые, правые, левые… Но тут лапы у них совсем заплелись, и, чтобы обрести равновесие, Папа с Медвежонком плюхнулись на пол. И, уже сидя на полу, стали наблюдать за Малюткой, которая ловко переставляла попеременно правые и левые лапы.

— А у меня получается! — гордо сказала она.

В следующий раз я пришел к медведям в последнее воскресенье перед летними каникулами и застал их всех на улице перед берлогой.

— Добрый день, — поздоровался я.

— Рады вас видеть, молодой человек, — сказала Мама-медведь, улыбаясь во всю пасть.

А Бабушка-медведь запела:

Мама-медведь тихонько подпевала. А потом спросила:

— Мы когда-нибудь встречались? Ты пахнешь как один одноклассник нашего Медвежонка. Довольно смышленый малый, надо сказать.

— Так это он и есть, — буркнул Медвежонок.

— А я так и подумала, — сказала Мама, внимательно меня разглядывая.

У меня с собой был подарок для Малютки: маленькая кукла в красной юбочке и крошечных черных ботинках. Я решил, что если мне нравится играть с плюшевыми мишками, то медведице должна понравиться кукла, похожая на девочку. Но я до сих пор не знаю, правда ли она ей понравилась. Малютка протянула свои лапы, схватила куклу, обнюхала ее и куда-то утащила. Через некоторое время она прибежала снова, но уже без куклы.

— Наверное, уже хорошенько ее припрятала, — сказал Папа.

Мы сели в тени небольшого холмика и стали смотреть по сторонам. Высоко в небе плыло облачко, которое постепенно становилось все меньше и меньше, пока совсем не растаяло, как сахар в воде. Внизу виднелась дорога, а по ней одна за другой ехали машины. Их окна поблескивали на солнце.

— Ну, что у вас новенького? — спросил я.

Лучшего вопроса я пока что не придумал.

Папа-медведь поднял лапу вверх и показал на небо.

— Вот, например, солнце, — сказал он.

— Солнце? — переспросил я.

— Но оно там было и вчера, и позавчера… — удивился Медвежонок. — И вообще, оно есть всегда, когда хорошая погода.

— И что с того? — буркнула Мама.

— А то, что если что-то так часто появляется, то это никакая не новость, — объяснил Медвежонок. — К тому же солнце — одна из самых старых вещей на свете, как же оно может быть новым? Это же очевидно!

Папа кивнул. Но Мама кивать не стала.

— Вы что это тоже в школе проходили? — спросила она.

А Бабушка-медведь пропела:

Папа задумался.

— Мы называем какую-нибудь вещь новой, если она для нас новая, — чуть погодя сказал он. — Вот друг Медвежонка для нас новый человек, сегодня солнечно, и это для нас тоже новость.

— И еще какая! — поддакнула Мама-медведь.

Малютка, которая снова держала в зубах свою куклу (она уже успела ее откуда-то притащить), вынула ее изо рта, положила рядом с собой на травку и спросила:

— А я? Я для вас тоже новость?

— Пожалуй, — улыбнулась Мама. — В каком-то смысле она для нас тоже новенькая, — пояснила Мама, обращаясь к нам. — Ведь она совсем недавно родилась.

Малютка уселась рядом со своей куклой, но даже не посмотрела в ее сторону. Может, она ее побаивалась или злилась за что-нибудь. Но один раз она все-таки повернула к кукле свою мордочку и спросила: