Канни Мёллер - Поздравляю, желаю счастья!

Чуть дальше в парке было летнее кафе. К этому времени оно уже, разумеется, закрылось, но Ругер привел меня туда. Под досками веранды был спрятан ключ от подвальной двери.

Я стояла в нерешительности.

— Что нам здесь делать?

— Примем душ. Почистим зубы. Можешь взять мою щетку. А потом позавтракаем.

— Но это же не твой дом?

— Нет. Но я знаком с владельцем. Думаешь, иначе я ходил бы сюда?

— То есть, если нас заметят, это не будет считаться взломом?

— Никто нас не заметит.

— Но вдруг?

— Это не взлом. Мы просто пришли в гости.

Вдоль стен стояли мешки с пустыми бутылками из-под лимонада, но Ругер привычным движением нащупал выключатель лампы, а потом включил электробойлер. При звуке воды, бегущей по трубам, его лицо озарила улыбка.

Он взял меня за руку и открыл дверь в самом конце подвала. Там была душевая, туалет и умывальник. В углу стояла банка с кистями, на которых виднелись следы зеленой краски.

— Я помогал им красить этот домишко летом — нравится цвет?

Я улыбнулась. Ну разумеется: в какой же еще цвет Ругер мог покрасить дом, если не в цвет деревьев и травы? Зеленый снаружи и внутри.

Он достал из морозильника несколько булочек и поднялся по лестнице.

— Я приготовлю небольшой завтрак — можешь принять душ первой!

Я разделась и задернула шторку душевой. На ней были красные рыбы и желтые морские звезды. Я потрогала воду: сначала она казалась чуть ржавой, но потом посветлела. Я снова закрыла кран, чтобы вода еще немного согрелась, и посмотрела в зеркало над умывальником. Я разглядывала свое лицо, словно никогда раньше его не видела. С моими глазами явно что-то произошло. Обычно они напоминали две мутные лужицы неопределенного цвета — что-то между зеленым и карим. Теперь же они были скорее зелеными, чем карими, а зрачки чернели, как тоннели. Губы тоже переменились, хотя что именно с ними произошло, я не могла понять. Во всяком случае, они стали крупнее.

В запятнанном зеркале я увидела взгляд Ругера, внезапно возникшего у меня за спиной. Он положил руки мне на плечи и обнял за шею. Я смотрела прямо в отражение его глаз. Дна в них не видно, хоть даже встань на цыпочки.

Мы вместе вошли в душевую. Сначала я стеснялась: В домике мы скорее чувствовали, чем видели друг друга, а стоять без одежды в безжалостном свете лампочки — совсем другое дело. Наверное, и Ругер стеснялся: намыливался он, повернувшись ко мне спиной. Я тоже отвернулась и только протягивала руку за мылом. Но в душевой было тесно, и при любом движении наши тела касались друг друга. Я вздрогнула, когда его попа коснулась моей. Мы засмеялись, и от счастья дрожали не только наши ягодицы.

Мы, не сговариваясь, повернулись лицом друг к другу, и мыло упало на пол. Тело Ругера было скользким и мягким от пены. Душ поливал теплым летним дождем, и нас внезапно охватило новое желание — разрушить все преграды. Все преграды. Снова и снова.

Потом мы сидели в кухне на стульях, выкрашенных зеленой краской, и пили кофе с сухим молоком. Огромные булочки с корицей казались совсем свежими: мы разогрели их в микроволновке. За окном понемногу темнело.

Пальцами ног мы искали друг друга под столом. Сумерки сгущались.

За окном промелькнул чей-то силуэт.

Я мгновенно выпрямилась, одновременно поперхнувшись кофе. Из-за кашля я не могла вымолвить ни единого слова, но показала рукой на уходящего вглубь леса ссутулившегося мужчину.

— Не волнуйся, — сказал Ругер, гладя меня по спине. — Он не видит нас. И ничего он нам не сделает. Он часто проходит мимо с мешком в руках.

Я сделала глубокий вдох.

Ругер поставил свою чашку на стол, не сводя с меня глаз.

— Это мой папа, — произнесла я, ничуть не сомневаясь в том, что это правда.

Ругер присвистнул, взял в руки чашку и сделал медленный, задумчивый глоток.

Мы вымыли посуду и заперли за собой дверь. Я чувствовала, что теперь пора возвращаться домой.

— Можно с тобой?

Но я покачала головой.

— Не сейчас. Но скоро.

Он, конечно же, все понял. Что некоторые вещи должны оставаться в кругу семьи. Например, то, что папа неизвестно зачем бродит по лесу с мешком в руках. И не только сегодня: Ругер много раз видел, как он проходил мимо.

Я была совсем сбита с толку. Что за секреты у моего папы?

Папа сделал вид, что ничего не понимает.

— Сегодня? В каком часу примерно?

— Около четырех.

— Это невозможно. Ты видела кого-то, похожего на меня. В сумерках легко обознаться.