Сёрен Ульссон: Дневник Берта

Иногда я сопровождаю Оке, когда он проезжает на велосипеде мимо дома Линды. Это намного труднее. Там надо ехать в гору.

Мы с Оке открыли собственную страну. Она называется Скакандия. На прошлой неделе Оке был там государственным министром, а я — шефом полиции. В Скакандии нет никаких рокерских автомобилей, никакой рисовой каши и никаких дней на свежем воздухе. Мы нарисовали карты, сделали флаг и написали государственный гимн. Флаг нам удался лучше всего. Он синий с ковбоем в центре.

Я собирался спросить Ребеку, есть ли у меня шанс. Но я слишком много раз выставлял себя смешным. Я подожду.

В Скакандии ни Оке, ни я никогда не выглядим смешными. Там мы живем каждый в своём доме с верандой вместе с Линдой и Ребекой. У нас две пушки и одно такси, чтобы ездить. Мы ловим воров и убийц и бросаем бандитов в тюрьму. Самого ужасного из них зовут Глыба. Почему его так зовут — понятия не имею.

Сейчас я пойду есть спагетти. Представляешь, если бы спагетти были треугольными, а не вытянутыми. Они бы смотрелись по-дурацки.

Конец простой — вампира вой

Дорогой Дневник!

Ты заметил, дневник? Я написал неправильно. Парни не могут писать «Дорогой Дневник». Они пишут «привет» или ещё что-нибудь крутое.

Сегодня я болел. Очень сильно. С утра у меня была высокая температура — 37 градусов. Ты, может, не считаешь, что это высокая температура. И я так не считаю. Поэтому я положил термометр на батарею, и — опля — достиг опасных 38,8 градусов.

Поэтому сегодня мне не нужно было идти в школу. Треб Волкер собирался на секретное задание.

В пятницу одной специальной особе исполняется двенадцать лет. Я купил подарок и собираюсь его послать — анонимно. Вот именно. Ребеке исполняется двенадцать лет. Это не совсем безопасно, покупать девчоночьи подарки. Если тебя заметят приятели — это опасно для жизни. Вся школа тогда узнает, что Треб купил постыдную девчоночью вещь. Поэтому я пошёл в магазин, когда все остальные были в школе. Вот как это было.

Сначала я пошёл в «Консум». Там были только две синие пластмассовые лопатки и одна старательная резинка. Потом я три раза прошёл мимо парфюмерного магазина. Внутрь я, естественно, не зашёл. Парням нельзя покупать духи, можно только иногда шампунь и мыло. По-моему, я даже видел табличку: «Собакам и одиннадцатилетним парням вход воспрещён». Лучше зря не рисковать. Я нашёл подарок в универмаге. Я прошёл вокруг и проверил, нет ли поблизости кого-нибудь из знакомых. Путь был свободен.

На третьей полке лежали они. Розовые, блестящие пеналы.

В момент, когда я уже брал пенал, я заметил двух больших парней, которые, похоже, наблюдали за тем, что я делаю. И тогда я взял — пару шнурков для ботинок. Их я пошлю Ребеке с запиской:

«Вообще-то ты должна была получить розовый пенал. Но они закончились. Подпись: Неизвестный».

Когда я ждал автобуса, ко мне подошла Ирис Линд. Ирис Линд по средам вместе с бабушкой вяжет крючком скатерти.

— Уж не Треб ли это? — воскликнула она.

— Что? — спросил я.

— Треб, ты ведь сейчас должен быть в школе?

— Что? Треб… Меня зовут Йонссон, и мне тридцать семь лет. До свидания.

Я пошёл домой пешком.

У Оке нет мамы. Она умерла, когда Оке было семь лет. Мы с Оке пытаемся понять, где она сейчас.

— На кладбище, — считает Оке.

Я в это не верю.

Она летает вокруг в воздухе и совершенно невидима.

Бабушка утверждает, что когда человек умирает, он приходит к Богу.

— И где он тогда находится? — обычно интересуюсь я.

— Везде, — объясняет бабушка. — Бог везде.

Но это не так. Я искал под кроватью, в сахарнице и в папашином «Опеле». Там его не было видно.

Интересно, кем Бог работает. Точно не на почте. Там работает Карлссон. Он постоянно матерится и жуёт табак. Кстати, Богу и не нужно работать. Он наверняка на пенсии, поскольку своё он уже сделал.

Оке и я любим хулиганить по телефону.

Однажды мы позвонили тётеньке по фамилии Альбертссон.

Мы сказали, что мопед готов.

— Какой мопед? — удивилась она.

— Мопед с высоким рулём, снятым глушителем и линией скорости на баке.

— Нет у меня никакого мопеда, — сердито заявила тётенька.

— Так написано в бумагах, — возразил Оке.

Оке умеет врать.

Тётенька собиралась позвонить в полицию. И мы положили трубку.

Можно звонить людям со смешными фамилиями. Вот несколько хороших примеров: