Сёрен Ульссон: Дневник Берта

Я прочитал следующие книги:

Но «Ковбой Курт» не считается. Я его сам написал. Там рассказывается о ковбое, которого зовут Курт.

Каждую неделю мы должны брать книги в библиотеке. Я тоже беру, что попадётся под руку. Я их никогда не читаю. Но брать мы обязаны.

Однажды я чуть не попался. Я как раз брал достаточно толстую книжку из четырёх листов. Увидев это, учительница сказала, что никакая это не книга. Это инструкция по использованию вязальной машины. Я ответил, что это не мне. Что это для мамы. Она любит вязать. Учительница мне поверила.

Я ещё не признался, сколько мне лет. Это наполовину секретно. Мне не пятьдесят три или двадцать восемь. Мне двадцать лет. Почти. Нужно отнять половину и прибавить один. Тогда ты узнаешь, мой дневник.

Началось весеннее полугодие. Наш класс почти самый большой. Мы можем иногда делать вид, что мы крутые, когда на школьном дворе нет шестиклассников. При них мы вежливые.

Глыба тайком пробовал курить во время рождественских каникул. Он рассказал об этом на физкультуре.

— Теперь я уже больше не сопляк, — прошептал он мне на ухо.

— Я тоже, — решительно прошептал я в ответ и заявил, что тоже курил достаточно. Как минимум семьдесят шесть сигарет в день.

Тогда он заткнулся, Глыба.

Я никогда не курил. Ни одной сигареты. Хотя, когда мне было два года, я съел сигарету. Но об этом я не хочу рассказывать. Не хочу, чтобы меня обзывали сопляком.

Нас в классе девятнадцать. Я — третий по возрасту. После Тины и Глыбы. Глыбу на самом деле зовут Клас. Но всем, кроме учительницы, запрещено его так звать. Иначе он может врезать. Он может врезать в любом случае, даже если его всё время называют Глыбой. Он не особенно добрый. Разве только когда спит. Глыба — самый главный парень в классе. Самый сильный, почти самый старший, он пробовал курить, популярен среди девчонок, и у его папаши рокерская машина.

У моего папаши «Опель», который гудит, когда заворачиваешь влево. Его зовут Фредрик. То есть не «Опель», а папашу. Папа работает в очковом магазине. Продаёт очки очковым змеям.

Ой, стучат в дверь. Я должен спрятать днев…

Чуть не попался.

Мама входит и интересуется, чем я занимался.

— Читаю комиксы, — сердито отвечаю я и прячу дневник под подушку.

Типичные мамаши! Когда сидишь в комнате тихо, они думают, что занимаешься чем-то запрещённым. Жжёшь спички или подпиливаешь ножки у кровати.

На чём я остановился?

Да, конечно. Мой папа продаёт очки.

Перед Рождеством он пришел домой с фарфоровым глазом, который он должен был за праздники начистить. Фарфоровый глаз получают одноглазые. Тогда им не нужно носить повязку. Я положил фарфоровый глаз в аквариум. Чтобы посмотреть, что будет. Было то, что папа метался по всей квартире в поисках своего глаза.

— Я видел твой глаз, — сказал я.

— Где? — быстро спросил папа.

— Он сидит рядом с твоим другим глазом, — так же быстро ответил я.

Папа обнаружил фарфоровый глаз в аквариуме.

— Что за чёр… — почти выругался он.

Папа запретил ругательства в квартире. Это зона, свободная от ругательств, говорит он, а сам ругается, когда не находит своих вещей.

— Тебе вода попала в глаз? — дразнился я, пока папа выуживал фарфоровый глаз из аквариума.

В классе десять девчонок и девять парней. Это несправедливо. Когда мы за что-то голосуем, всегда выигрывают девчонки. Глыба говорит, что он должен иметь два голоса, так как он самый сильный и почти самый старший.

Глыба много что говорит. Например, что те, кто родился в конце года, должны ходить в свой собственный класс. Не в пятый, а в четвёртый с половиной.

У нас в классе только дурацкие девчонки. Они все — лошадиная чума и воняют лошадиным навозом. Единственное, что они делают, — это говорят о лошадях и сколько раз они чистили Кинга. Кинг — их любимая лошадь. Мы, парни, сочинили собственную песенку. Она звучит так:

У Лизы начинает расти грудь. Это выглядит по-дурацки. Очень странно. Как два апельсина под свитером. Или, скорее, два мандарина. Глыба всё время повторяет:

— Лиза-Заноза. Кто тебе так забил два клина в спину? Они вон спереди выходят.

Лиза злится и жалуется учительнице.

Тогда Глыба убегает в лес и прячется там двадцать шесть минут.

Теперь я беру красную ручку. Поскольку я буду писать о чём-то особенно секретном.