Эркки Суомела - Чужая страна - черника

Затем голос Рахикки зазвучал вновь.

— Я думаю о благе Пертти. Он должен уехать отсюда.

— Почему?

— Чтобы найти себе язык.

— Шведский разве не язык?

— Это, конечно, так, но…

С того места, где был пень, послышался звук шагов, и на стволе сосны затрепетала темная тень. Рахикка встал и теперь ходил взад и вперед.

— Видишь ли… Если бы Пертти мог… Как бы это тебе сказать…

— Говори, не стесняйся. Мне не привыкать.

— Пертти может угодить в школу для умственно отсталых.

За углом раздался вскрик, он вырвался из груди Уллы. Тотчас вслед за вскриком Улла сказала пронзительным голосом:

— О чем ты? Я, наверно, ослышалась…

— Ты услышала верно.

— Школа для умственно отсталых… У меня глаза со стыда лопнут. Что скажут люди? Нет, этого не может быть, не может быть!

— Так я слышал. Пертти страшно отстал.

— Но я все делаю для него, стараюсь разговаривать с ним по-шведски, чтобы он учился, чтобы ему было легче в школе…

— А ты по-фински должна была бы с ним говорить.

— Опять ты твердишь одно и то же. Не верю я тебе.

— Но так обстоит дело.

— Назови хоть одну причину.

Послышался вздох. И снова засопела трубка, на этот раз яростно.

— Если Пертти… Когда он… Слова составляют пары с понятиями… Я не могу это в точности объяснить…

— Так же, как ложь не обращается в правду.

— Есть различные слова…

— Слова как слова.

Когда Рахикка злился, его голос понижался, и казалось, будто он говорит из бочки. Так и теперь он говорил этим голосом как из бочки:

— Хорошо. Возьмем что-нибудь для примера. Ты знаешь, что означает слово «мягкий»?

— Сказать тебе по-шведски?

— Нет, по-фински.

— Ну, это когда человек добрый, нежный… — Улла чуть-чуть хихикнула. — И может ласкать маленького…

— Совершенно верно. И это такое, до чего нельзя дотрагиваться. Так?

— Глупый ты.

— А теперь я скажу тебе другое слово: милд. О чем оно тебе говорит?

— Это что-то по-шведски.

— Верно, «милд» — по-шведски «мягкий».

— Милд, милд! — Улла произнесла это слово тихо, а потом громко.

— Ну, а что ты думаешь, когда слышишь, что шведы говорят «милд»?

— Мягкий, конечно, добрый и нежный… и ласковый…

— Видишь, как легко ты выучила новое слово. Но вот подумай, почему это тебе далось так легко?

— Потому что ты учил меня этому.

— Нет.

— Потому что это такое удобное слово. Короткое.

— Нет, ты выучила его потому, что у тебя уже было наготове содержание этого слова по-фински. Тебе оставалось только поставить рядом с финским «мягкий» другое слово — «милд». Но если бы у тебя не было понятия о мягком, добром и нежном, что тогда?

— Тогда мне нужно развешать простыни на веревке.

— Ты и тогда могла бы научиться говорить милд, — поспешно заговорил Рахикка, — но это слово ничего бы для тебя не означало, ты повторяла бы его как попугай: милд, милд, милд. Ты могла бы осознать содержание слова только тогда, когда ты бы испытала, увидела, что «нежный», милд, — это то-то и то-то, и выглядит оно так-то и так-то, делает то-то и то-то. И все это нельзя охватить одним взглядом, как стул или стол: это понятие связано с другими. Это же относится и к чувствам. Тебе пришлось бы начать с самого начала, смотреть на чудеса мира глазами ребенка или остаться без слов.

— Ты имеешь в виду Пертти, ты говоришь о нем…

— Да, о нем.

— Что он будто бы остался без слов…

— Ну, он знает названия немногих предметов, но…

— Не стану я тебя слушать.

Улла показалась из-за угла и начала развешивать простыни. Рахикка подошел к ней. Улла исчезла за простыней. Рахикка последовал за ней. Лучи закатного солнца падали на простыню, и Янне на минуту увидел силуэты Рахикки и Уллы. Рахикка был как толстяк в кино, Улла казалась призраком с неестественно большой головой: она собрала волосы наверху, на макушке. Призрак тряс гигантской головой. Толстяк говорил и жестикулировал.

— Когда вы приехали в Швецию, Пертти был еще такой маленький. Он не умел говорить толком по-фински.

— Подвинь ко мне поближе корзину.

— Если б он хоть дома слышал финскую речь.

— Смотри-ка, как полиняла блуза.

— У бессловесного чахнет душа.

— Ах, ты волочишь простыню по земле!

Янне слышал лишь отдельные слова и обрывки фраз, а потом и их перестал слышать: Улла и Рахикка ушли дальше с корзиной. И Рахикка все говорил и говорил. Наконец они вернулись обратно к пню. Улла посетовала на свою промокшую холодную одежду и пошла через двор домой.

— Подумай все-таки над этим! — крикнул Рахикка ей вслед.