Еще в самое первое свое яблочное путешествие Джонни сделал несколько важных открытий. Вообще-то он терпеть не мог таскать с собой лишние вещи. К примеру, он считал лишним брать с собой и шляпу и котелок для супа. И решил обойтись без шляпы, а вместо нее, когда надо, прикрывать голову котелком. Потом сделал открытие, что и котелок — излишняя роскошь. К чему котелок, когда он может совсем не готовить, а собирать дикие ягоды и плоды, орехи и прочие дары леса?
Он сроду не убил ни одного зверя, так что котелок, чтобы варить мясо, ему был не нужен.
Котелок-то не нужен, а вот шляпа была все-таки нужна. И особенно козырек, чтобы прикрывать глаза.
И тогда Джонни сделал новое открытие. Он смастерил себе из картона чашку. Но чашку — совсем как спортивную шапочку для бейсбола. Только козырек у нее получился слишком большой и сильно выдавался вперед.
Эти чашки, или шапочки, не стоили Джонни ни гроша, потому что люди дарили ему старые картонные коробки бесплатно, и он в любую минуту мог сделать себе новую, если старая износилась.
И остальная одежда не стоила Джонни ни гроша. Он подбирал мешок из-под сахара и проделывал в нем дырки для головы и для рук. Эти сахарные мешки служили ему и рубашкой, и штанами одновременно. К тому же Джонни всегда ходил босиком, даже в самую ветреную погоду.
Конечно, вы скажете, что было слишком опасно ходить босиком по лесу, в котором водились ядовитые змеи. В те времена, когда первые фермеры — пионеры расчищали для своих посадок от леса новые земли, они чего только не придумывали от змей! Даже привязывали к пяткам пучки соломы. Но Джонни Яблочное Зернышко это не нравилось. Он не обращал никакого внимания на змей, а змеи — на него.
Ну конечно, простыней Джонни тоже не признавал. Если ему случалось переночевать в чьей-нибудь хижине, он ложился прямо на пол. А когда спал в лесу, свертывался клубочком, словно кролик или лиса. И никогда не простужался.
Однажды выдалась особенно холодная ночь, и Джонни решил устроить себе постель в пустом дупле. Он залез в него поглубже и уж было совсем заснул, как вдруг понял, что забрался без приглашения в зимнюю медвежью берлогу. Стараясь не потревожить медведицу с медвежонком, Джонни вылез поскорее наружу.
Не подумайте, что Джонни испугался. Просто с животными он обращался так же деликатно, как с людьми: И особенно с детьми. Детей он очень любил.
Единственное, что Джонни всегда таскал с собой, — кроме мешка с яблочными зернышками, разумеется, — это большой куль с детскими подарками. Он заходил в каждую хижину и, запустив руку поглубже в свой куль, выуживал оттуда разноцветные коленкоровые ленты для девочек и стеклянные шарики для мальчиков.
Джонни не любил, когда на фронтире возникали ссоры между индейцами и пионерами, отнимавшими у индейцев хорошую землю. Джонни не понимал, зачем отнимать у других землю. Он считал, что лучше всюду, где можно, сажать яблоневые сады. Поэтому он никогда не ссорился с индейцами. И они часто приглашали Джонни к себе в гости.
Прошли годы. Вдоль яблоневых садов Джонни протянулись поля фермеров. Девственных лесов больше не осталось. А Джонни все продолжал идти на Запад. Тут и там он говорил всем, как прекрасны яблоневые сады, произносил пламенные речи, и фермеры, когда у них случались деньги, покупали у него яблони. А Джонни нужны были деньги не для чего-нибудь, а для животных. Каждую осень он собирал отбившихся от стада, от стаи, от табуна лошадей, коров и собак, а потом платил фермерам, чтобы они давали этим тварям приют в суровые зимние месяцы.
Если вам придется когда-нибудь путешествовать по штатам Огайо или Индиана, вам, может быть, посчастливится увидеть яблоневые сады, посаженные самим Джонни Яблочное Зернышко.
Это Фиболд Фиболдсон первым завел ферму в штате Небраска.
Поначалу он вовсе и не собирался осесть там. Несчастный случай заставил его. Фиболд приехал в Америку из родной Швеции, чтобы обзавестись фермой в Калифорнии. В его крытом фургоне, державшем курс на Запад, кроме него, были еще три его племянника: Бергстром Стромберг, Хьялмар Хьялмарсон и Илдед Джонсон. И еще дедушка Илдеда Джонсона.
А лето в тот год было на редкость жаркое. Такой жары еще никто не помнил. На Великой Равнине — Грейт Валли — пересохли все ручьи, водоемы и реки. Фиболд со своими племянниками и дедушка Илдеда Джонсона просто умирали от жажды, когда вдруг случайно набрели на то, что когда-то звалось рекой, а сейчас от нее осталось лишь одно воспоминание. Тонюсенькая, еле живая струйка посреди широкого ложа топкой грязи.
Читать дальше