Дарья Лаврова - Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник)

– Нет, это по-французски, – объяснил он, захлопывая дверь изнутри, – ну, как тебе?

– Мило, – кивнула я, – чисто, вещи не валяются.

– Ну, убрался к твоему приходу.

– Ага… А мне сказать об этом балконе «забыл»?

– Ну, я не знал, что бабуля заснет, – развел он руками, хитро улыбаясь, – не хотел тебя обнадеживать…

– Меня?!

– Ну… и себя.

– А где ты спишь? – я попыталась перевести тему разговора. – В кресле?

– В кресле-кровати, – уточнил он, – оно раскладывается…

Я смутилась еще больше и перевела взгляд с кресла-кровати на столик.

– И каково это?

– Что именно?

– Пить из кружки с надписью «Ангел»? Ощущаешь себя ангелом?

– Так пишется мое имя, – улыбнулся он, – по-испански. Сядем?

Я кивнула, разволновавшись. (Куда? Куда сядем?! Он в кресло, а я ему на колени, что ли?) Мои щеки запылали, и, чтобы он этого не заметил, я отошла к окну.

– Тебе тут не холодно? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

– Нет, тут даже пол можно теплый сделать, – ответил он, шурша чем-то за моей спиной.

Я провела пальцем по стеклу. Летел снег. Я секунду понаблюдала за полетом снежинок и вдруг отпрянула. К стеклу снова прилепилась та огромная снежинка, составленная из нескольких других. Неожиданно мне показалось, что я слышу серебристый смех, вижу, как она подмигивает мне.

– Что ты хочешь мне сказать? – прошептала я.

– Что? – переспросил Анхель.

Но я молчала, наблюдая за тем, как снежинка, отлепившись, устремилась вниз, к подругам. Она летела свободно, словно увлекая за собой.

– Упасть вниз? Полететь без оглядки? – шептала я. – Что? Что ты хочешь сказать?

– Конечно, упасть! – послышался чей-то серебристый голосок в моей голове.

Снежинка улетела, но ее голос, смех, остались со мной.

– Знаешь, как это здорово, – продолжала она, – просто падаешь вниз, ничего не делая, ни о чем не думая.

– Я не могу падать вниз, ни о чем не думая, – возразила я мысленно, – я обещала родителям не делать глупостей.

– Родители? – серебристо-колюче засмеялась снежинка. – А кто это такие?

Я улыбнулась. И правда… кто это? Где они?

– Ну вот, – сказал Анхель за моей спиной, – готово!

Я обернулась. Оказалось, он собрал все пледы и выстелил ими пол на балконе. Принес несколько подушек, кинул их на пол. Поставил на пол две кружки и тарелку с «невадитос» и конфетами. И… зажег три огромные белые свечи, тоже укрепив их на полу на специальных подставках.

– Вау, – вырвалось у меня, – ты самый романтичный парень из всех, кого я знаю.

– Грасиас, – скромно улыбнулся он.

Я уселась на пол возле свечей и, наблюдая за тем, как дрожит их пламя, взяла «снежок», стараясь не просыпать сахарную пудру, которой он был щедро усыпан.

Анхель плюхнулся рядом, развернулся на живот, подгреб под себя несколько подушек. Я искоса наблюдала за ним. Лететь с ним вниз… Заманчиво… Интересно, а если мы… может, тогда он не улетит завтра?

Это была шальная мысль, вроде той странной сумасшедшей снежинки, которая пригрезилась мне в снежном вихре, но она захватила меня.

Да! Такие вещи не происходят просто так… Ведь это означает, что я доверяю ему… Сможет ли он предать мое доверие…

Я осторожно придвинулась к нему. Улеглась рядышком, чувствуя себя немного по-дурацки с этим «снежком» в руках. Зачем я его только взяла?!

– Вкусно? – спросил он, кивая на печенье.

– Ага.

– Мама пекла.

Упоминание мамы как-то лишало момент романтики, но я не теряла надежды. Откусила кусочек и кивнула.

– Отлично.

Он развернулся на спину, подставив под голову пирамидку из подушек. Улыбнулся мне – задумчиво, немного печально.

– Ты красивая, – произнес он тихо, – ты самая красивая девушка из всех, кого я видел.

Он закинул руку за голову, а другую вытянул вперед и заправил мне за ухо выпавший локон. Однако его взгляд был полон не только нежности, но и печали.

– Мне хотелось бы провести с тобой больше времени, – признался Анхель, – гораздо больше…

«Я готова с тобой проводить все время, какое у меня есть!» – чуть не закричала я.

– И мне хотелось бы, чтобы мы встречались по-настоящему, – наконец сказал Анхель, – жаль, что я уезжаю. Мы могли бы…

Он не договорил. Повернул голову и с грустью уставился в ночное небо. И тогда я поняла – ничего не будет. Сердце защемило – и от обиды (почему не будет? Я что, не нравлюсь ему?), но и от правильности его слов. Ну, случится сейчас то, о чем я, может быть, даже и не пожалею… И что? Что дальше? Он ведь все равно улетит…