Дарья Лаврова - Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник)

– И что же ты хочешь?! Чтобы я теперь был твоим вечным рабом за то, что ты меня не выдала?!

– Я ничего не говорила про рабство. Просто попросила, чтобы ты рассказал мне про Англию, вот и все.

Варя встала с одеяла, подняла валяющуюся рядом куртку и ушла в глубь домика. Там было заметно холоднее. Девочка застелила курткой подушку на одной из лавок, которая вряд ли была чистой, сняла со второй лавки еще одно ватное одеяло, завернулась в него и легла лицом к стенке. У нее как-то сразу упало настроение. Оранжевые всполохи огня в печке и вкусные макароны с тушенкой отвлекли ее от главного. А главное состояло в том, что родители сойдут с ума, когда сегодня в девять вечера она не придет домой. Они, конечно, позвонят Светке, а та скажет, что Варя к ней не приходила и ни в каком зале они не были. Что тут станет с мамой, трудно даже представить. Да и папа разволнуется не на шутку. Они же любят ее!

Девочке очень захотелось заплакать от ощущения собственного бессилия: она не может ничего изменить, она вынуждена находиться здесь, с этим странным парнем, на этой дурацкой постели, в старом прокисшем одеяле, сбросить которое невозможно, потому что сразу делается холодно. Слезы уже совсем готовы были пролиться, когда Варя вдруг услышала голос Белецкого:

– Ты это… не злись… Я не хотел тебя обидеть…

Симоненко лишь повела плечом, что можно было расценить двояко: и что она не обижается, и что обижается, а потому ему лучше уйти обратно к огню.

– Здесь холодно, – опять начал говорить Белецкий, присев на лавку напротив. – Простудишься, и я опять буду виноват. Как-то так получается, что я все время перед тобой виноват…

Варя резко села в постели и спросила:

– Но тебе кажется, что на самом деле ты совсем не виноват, да?

– Н-не знаю… Не понимаю… Иногда – да, так кажется. Но в том, что мы заблудились, виноват, конечно, я – был невнимателен… А вот сейчас… В общем, у меня есть основания не очень доверять женщинам…

Варя подумала, что расспрашивать его о том, отчего это произошло, она не имеет никакого права, а потому снова улеглась на жесткую постель и отвернулась к стене.

– Ну… не злись… – опять начал говорить Белецкий. – Понимаешь, я не люблю вспоминать Англию, потому что я там был… счастлив, а теперь это… осталось в прошлом… Это никогда не повторится, и незачем себя травить…

Слова Белецкого задели Варю. Она очень хотела бы побывать за границей, в частности, в Англии, но она любила свой город, свой мир, в котором существовала, а потому неприязненно произнесла:

– Понятное дело – счастье только за границей! Здесь, у нас, счастливыми быть нельзя!

– Ты зря иронизируешь. Дело совсем не в том, о чем ты подумала. Можно быть счастливыми в любом месте, где рядом твои друзья, твоя семья… Здесь мы очень одиноки…

– Мы – это кто? – Варя опять развернулась лицом к молодому человеку. Она хотела добавить, что совершенно не чувствует себя одинокой, но лицо Белецкого было таким несчастным, что она сказала совсем другое: – Саша, я вижу, что тебе плохо, ты постоянно не в себе. Может быть, лучше рассказать, что у тебя произошло? Когда с кем-нибудь поделишься, делается легче… Вот честное слово, я не стану это ни с кем обсуждать! Это останется только между нами!

– Я тоже когда-то думал, что все остается между друзьями, между родными людьми, а оказалось… Оказалось, что весь свет обсуждает твои личные проблемы, насмехается, издевается… Мы жили в Англии при посольстве. Она… преподавала в школе для детей сотрудников. Меня… учила английскому… А отец занимался отопительной системой… Он инженер теплосетей…

Варя хотела уловить паузу в сбивчивом рассказе Белецкого и спросить, кто такая «она», но вдруг поняла, что он говорит о матери, а Саша продолжал все так же нервно:

– Мы очень хорошо жили… Я имею в виду не материальное положение, хотя и денег, конечно, хватало… Они… родители… были самыми моими лучшими друзьями. Мне других и не надо было… тогда… Мы все делали вместе: я, отец и… она… Это было так… не знаю, как сказать правильнее… тепло… уютно… Я чувствовал себя абсолютно счастливым и… защищенным, что ли…

Он замолчал, сплетя и стиснув пальцы, но Варя поняла, что ему уже хочется все рассказать, чтобы наконец разделить с кем-то свои переживания, а потому осторожно спросила:

– А что случилось потом?

– А потом… она нас… бросила… Бросила моего отца… умного, тонкого человека… ради какого-то качка из спортзала… Да, он был хорош внешне: высокий, мускулистый… молодой и красивый, но… вот скажи мне… ты… женский пол… разве можно любить за бицепсы… за волосы до плеч? За что вы, женщины, любите?! За что не любите?! Я потерялся в этом, понимаешь!!