Дарья Лаврова - Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник)

– Папа! А как же мои интересы? Почему взрослые всегда так легко поступаются интересами своих детей? Неужели у детей совсем нет прав?

– Скажи, пожалуйста, – Владимир Анатольевич несколько повысил голос, – какие твои права я нарушаю?

– Сам знаешь, какие! Я не хочу, чтобы эта женщина здесь бывала!

– Но ведь если я соглашусь с тобой, получится, что будут нарушены мои права. И как же быть?

Александр с самым злобным лицом скрестил на груди руки и процедил:

– Тогда я не понимаю, почему до сегодняшнего дня ты сто раз мне обещал, что в нашем доме ее не будет?

– Потому что я еще плохо знал Наташу… ни в чем не был уверен…

– А теперь, значит, хорошо узнал?!

– Да… Хорошо! Так хорошо, что должен тебе сообщить – я на ней женюсь!

Белецкий-младший побелел лицом и вынужден был схватиться за косяк двери, поскольку его сильно качнуло.

Владимир Анатольевич сорвал с головы шапку, в которой здорово вспотел, вскочил с ящика и уже самым настоящим образом закричал:

– Меня выводит из себя, что ты ведешь себя, как нервная девица! Да! Это весьма обычное для мужчины дело – жениться! И я не понимаю, что тут такого ужасного?

– Все ты понимаешь, папа… – упавшим голосом сказал Александр и побрел к себе в комнату.

Маму очень беспокоила рана на руке дочери, и она все-таки сводила Варю в травмпункт. Теперь каждый день девочке приходилось ходить на перевязки. Они были весьма болезненны. Рана выглядела препротивно. Несмотря на то что врач назвал ее неглубокой и обещал, что шрам если и останется, то будет едва заметен, Варе казалось, что скоро он расползется по всему телу, и его гнусные отростки, добравшись до шеи, в конце концов обезобразят и лицо. Варя уже с неприязнью поглядывала на Белецкого, когда он попадался ей на пути в школе. Она поняла, что на его сострадание надеялась напрасно. А человек, который не умеет сострадать, ей интересен не был. Варе даже не пришлось делать особых усилий, чтобы больше не думать о парне. Ей показалось, что все прошло само собой. Конечно, было жаль того красивого чувства, которое распускалось в ней к этому странному Саше, как невиданный цветок. Он, видимо, завял, так и не раскрыв до конца свой яркий бутон. Зато об этом чувстве можно было теперь снова мечтать. Варя уже знала, какой щемящей радостью оно наполняет сердце, какими радужными красками при этом начинает сверкать мир. Что ж, видимо, она еще не столкнулась в жизни с тем человеком, вместе с которым испытает счастье взаимной влюбленности, но она будет терпеливо его ждать.

Когда Варя завернула за угол поликлиники, где делала очередную перевязку, ей пришлось снова столкнуться с Белецким. Она посмотрела на парня почти равнодушно и даже несколько посторонилась, чтобы не коснуться его краем овчинного полушубка, перешитого из старой маминой шубы, но ей пришлось остановиться. Белецкий загородил дорогу и, неприятно кривя губы, задал тот же вопрос, на который она уже однажды отвечать не захотела:

– Что тебе от меня надо?!

Варя неприязненно поежилась, прижала к груди больную руку и ответила:

– Абсолютно ничего.

– Зачем же ты тогда меня преследуешь?!

– Это твои фантазии, Белецкий! С таким же успехом я могу сказать, что меня преследуешь ты?

– Я?! – Возмущению Машиного одноклассника, казалось, не было предела. Он показал рукой на соседний дом и крикнул так громко, что Варе захотелось заткнуть уши, но она лишь поглубже надвинула вязаную шапочку. Белецкий между тем так же громко продолжал: – Я-то здесь живу!! А ты что здесь делаешь?!

– А я была в соседней поликлинике! Там травмпункт! – ответила она. – И мне нет никакого дела до того, где ты живешь! Пропусти!!

Белецкий даже не подумал уйти с дороги и зло выкрикнул:

– Это ты специально так говоришь, чтобы я не забывал, как ты из-за меня пострадала!!

– Слушай, отстань от меня, а? – тихо попросила Варя.

– Это я-то к тебе пристаю?!

– Ну, не я же к тебе!

Белецкий, задохнувшись от возмущения, сразу не сообразил, что ответить, и Варя, обойдя его, направилась в сторону остановки автобуса. Она шла и думала о том, что, несмотря на нынешнее отсутствие к нему романтического интереса, ей все равно его очень жаль. Что-то у этого парня не в порядке до такой степени, что он, похоже, готов сорваться на любом человеке, лишь бы нашелся самый ничтожный повод. Она, Варя, раздражает Белецкого особенно сильно, поскольку он все же чувствует себя перед ней виноватым, хотя изо всех сил старается этого не показывать. Но что она может для него сделать? Ничего! Она и сама была бы рада поскорее снять бинт. Хорошо, что теперь повязка не такая объемная, можно вставлять руку в рукава любой одежды, и они не болтаются пустыми, как у безрукого инвалида.