Михаил Коршунов - Воскресный день

Вот почему медленно двигается в коридоре очередь: инспекторша по телефону воспитывает дочь, а дочь не подарочек, копия Мошки, наверное, тупица из тупиц. У инспекторши ухо скоро зашипит, как раскаленный утюг.

— Первый раз слышу о белотропе.

Люся сказала:

— Лыжный поход по лесным тропам.

— Никаких белотропов! Садись немедленно за учебники. — Инспекторша прекратила разговор, оперлась локтем о стол, опустила голову на ладонь — думала она о своей дочери, не о Люське, конечно. Потом спросила, и не без раздражения: — Так у тебя есть мать или нет?

— У него нет жены, значит, у меня нет матери, — ответила Люся скучным голосом, будто урок у школьной доски.

— У кого у него?

— У моего отца, но он мне еще не отец.

— Ты что говоришь?

— Я паспорт принесла. — Люся достала и положила на стол паспорт Николая Ивановича.

Инспекторша раскрыла паспорт, начала читать:

— Ермоленко Николай Иванович.

— Я его беру в отцы.

— Где ты взяла?

— Что?

— Этот паспорт.

— У своего отца, которого я беру в отцы, нельзя же сказать — у отца , или вы настаиваете? — Люська, как сказал бы Трой, начала заводиться, уже дышала открытым ртом и протяжнее обычного.

— Ты куда пришла?

— Защитой детей ведают органы просвещения. В милиции обвинили, что меня нет в его паспорте. — В милиции не обвинили, а обратили на это внимание, но Люся сказала — обвинили. Она все сейчас будет усиливать и драматизировать. — Я должна быть в его паспорте, иначе его опять заберут в милицию и скажут, что он лжеотец. Был Лжедмитрий в смутное время, помните? Судьба его какая? Не обрадуешься.

Инспектор встала, взяла паспорт и пошла к дверям, постукивая корешком паспорта по ладони.

— Подожди здесь. — И вышла, не прикрыв за собой дверь.

Зазвонил телефон. Люся схватила трубку, закричала:

— Иди на белотроп! Иди! Я разрешаю! — и бросила трубку, так что аппарат хрустнул как орех.

Инспекторша вернулась с сержантом милиции.

— У нее на руках чужой паспорт, и боится милиции.

— У меня своего еще нет! — с нескрываемым возмущением сказала Люся. — А статья сорок вторая кодекса обязывает заботиться о воспитании и содержании детей.

— Вот. И кодекс наизусть.

— Мы его в школе проходили! Спросите у вашего червяка.

— Без выражений, — сказал сержант. — И освободите служебный кабинет. — Сержант козырнул Люське.

— Червяк не выражение, а часть живой природы, — ответила Люська.

— Но ты это использовала как выражение. Ты ловкая особа.

— Позвоните моему отцу, он вам все про меня расскажет.

— Назови номер, — согласилась инспекторша. Паспорт передала сержанту.

Люся назвала номер. Инспекторша позвонила.

Подошла Зоя Авдеевна и на вопрос о Люсе коротко ответила:

— Аферистка.

Освобождая под охраной сержанта служебный кабинет, Люся сказала инспекторше:

— Вам субботник провести надо — сколько грязи в коридоре.

На столе инспекторши зазвонил телефон, и опять началось:

— Ты меня расстраиваешь…

В коридоре знакомая Люсе женщина сидела за столом, с суконным в порезах верхом, и заполняла какой-то бланк. Увидела Люсю под конвоем, сказала:

— Ты все-таки убежала из семьи.

Люся ответила:

— Разговаривать с арестованными запрещено.

В отделении милиции, куда доставили Люсю, дежурил тот же лейтенант с усиками. Он взял со стола фуражку, надел ее и приготовился слушать рапорт сержанта. Усики его заранее улыбались.

— Товарищ лейтенант, доставил правонарушительницу — ходит с чужим паспортом.

— Здравствуйте, — сказала Люся.

Лейтенант покачал головой:

— Все шумишь?

— Шумю , нет… шумею … — Люська баловалась.

— Шу… — попробовал лейтенант.

— …тю, — добавила Люська.

Лейтенант подкрутил один подстриженный усик, будто завел часы, а сержант сказал:

— Ловкая особа.

Лейтенант раскрыл знакомый паспорт на одиннадцатой страничке.

— Не вписали еще, — сказала Люся.

— Теперь обратным ходом — ты лжедочь.

— Да. Обратным ходом.

— Задержанную куда?

Лейтенант не успел ничего ответить, как в отделение в незастегнутом пальто, без галстука, без шляпы вбежал возбужденный Николай Иванович. За ним вбежал шофер такси.

— Вы забыли шляпу. — И сунул шляпу Николаю Ивановичу в руку.

— Ну вот, — сказал лейтенант. — И лжеотец здесь.

— Что происходит? — взволнованно спросил Николай Иванович, едва владея дыханием и стараясь привести себя в порядок. Из кармана пальто достал галстук, подумал и снова сунул его в карман.