Николай Чебаевский: Рассказы

…Зажмурился я тогда от страха, а когда открыл глаза, то вижу: вовсе не сорвался Сашка, а висит на ногах. Зацепился и висит книзу головой…

Все обошлось. Кепчонку только Сашка обронил с головы, уплыла вниз по реке. А сам он погодя немного снова вверх подтянулся и на руках дальше двинулся.

— А дальше, — не утерпел молоденький шофер. Ему сигналили с парома, подошла его очередь, но он только отмахнулся: поеду, мол, позже!

— Вовремя подоспел Чижиков. Огонь уже совсем рядом был. Еще бы минут пяток — и не миновать беды. Но Сашка сообразил, что сделать. По одной машине угонять в сторону да обратно возвращаться ему уже было некогда. Он завел сразу все три трактора, развернул, на один Ксюшку в кабину затолкал — гони, мол, прямо, нехитрое дело! Второй совсем без человека вперед отправил, а на третьем сам вдогонку покатил… Сквозь огонь вырвался… Так и спас все машины… Догнать-то потом да остановить их нехитро уж было…

— Да-а… Это верно — подвиг, так подвиг! — произнес молоденький шофер восхищенно.

Тракторист довольно потер колени.

— Согласен, значит? А знаешь, почему еще можно это назвать настоящим подвигом?

— Почему? Ясно почему — такое человек сделал!

— Сделал Чижиков, верно, такое, что не каждому по плечу, — возразил тракторист. — Только и это дело могло обернуться вовсе не подвигом.

— Как, то есть?

— А так. Важно, чтоб доброе дело на человеке добром отозвалось. Ведь вот бывает в кузнечном деле, сунешь стальной брус в огонь, а из огня в масло для закалки — глядь, перекалил. Хрупкая штука получилась, слабая на излом… То же и с человеком бывает. Мог Сашка после этого случая и совсем испортиться. Я, дескать, герой, мне теперь все с рук сойдет… И ломака бы вышел, а не герой.

— Ну, а он?

— А Сашке, наверное, такое вот страшное испытание, как на тросе, и нужно было. Переменился человек в корне… Совсем другим стал… Как бы трудно ни было — зубы стиснет, а сделает, что надо!..

Рассказчик вдруг усмехнулся.

— Только шутник и острослов такой же остался. Тут ничего не помогло…

— А Ксюша?.. — поинтересовался молоденький шофер, краснея.

— Что Ксюша? Еще большей хохотушкой стала… На Октябрьскую замуж ее выдаем.

За кого — никто уже не спросил…