Гюнтер Гёрлих - Пропавший компас

Темная гряда облаков нависла над городом. Эдди включил подфарники и задний свет, как всегда, легко развернул на неширокой улице молоковоз. И снова Ютта махала рукой ему вслед, пока красные огоньки не скрылись за углом. Ютта пошла к воротам и увидела на скамейке Марину и Андре. Она остановилась.

— A-а, это вы, ребята? Эдди сказал, вы молодцы, что тогда пришли. А что вы сидите здесь, повесив носы?

— Гроза будет, — сказала Марина.

— Похоже, что так, — озабоченно проговорила Ютта. — А Эдди едет ей прямо навстречу. Я всегда боюсь за него. Я даже говорила ему об этом. А он смеется: «Дворники» на ветровом стекле не подведут!» Сегодня он отправился в дорогу в хорошем настроении: отцу лучше. Врач сказал по телефону, что он поправляется, насколько это вообще для него возможно. Давно уже не было у нас такого счастливого вечера!

Кругом стояла тишина, непривычная тишина, по небу неслись облака, словно их подталкивали чьи-то невидимые руки. И вдруг налетел ветер, зашумели кусты и деревья. Вихрем закружились по улице клочки бумаги. Вдали послышались раскаты грома.

— А теперь я побегу! — крикнула Ютта. — Не то улетит мое белье!

— Спокойной ночи, Андре, — сказала Марина. — Ты придешь к нам завтра утром?

Андре взглянул на затянутое тучами небо и снова подумал со стыдом, что компас они так и не нашли.

— Да, — пообещал он, — приду.

Сверкнула молния. Марина вздрогнула и кинулась к воротам поселка.

Андре глядел, как мелькают ее ноги. Потом вскочил и помчался за ней: он не хотел, чтобы она бежала домой одна. Догнал он ее уже у садовой калитки.

— Ты мчишься, словно за тобой черти гонятся! — задыхаясь, проговорил он.

— Ах, это ты, Андре! — с облегчением сказала Марина.

Дети расположились на веранде. Бабушка принесла ужин.

— Самое время для дождя, — пробормотала она, — земля в саду высохла совсем.

Затем бабушка вынула из кармана фартука письмо.

— Через две недели за мной приедут, пишут матросы.

И не как-нибудь, а на «Волге», чтобы доставить меня к морю с полным комфортом. А потом мне придется, как положено по обычаю, разбить бутылку о борт корабля. Надо будет поупражняться.

Она тихонько засмеялась:

— С чем, с чем, а с этим я справлюсь. Для такого случая? Ради моего Вильгельма? Да я десять бутылок брошу, если понадобится!

— Можно, и я с тобой поеду? — спросила Марина.

— Для тебя, селедки тощенькой, место в машине всегда найдется, — рассмеялась бабушка.

— Послушай, Андре, — с горящими глазами проговорила Марина, — мы ведь с тобой тогда можем встретиться! Ты покажешь мне море, а? И объяснишь, откуда должен дуть ветер, чтобы волны выбросили на берег янтарь. Мы будем сидеть на молу и считать океанские корабли. Ведь каникулы к тому времени еще не кончатся. Бабушка, ты напиши, что мы хотим там пожить несколько дней. Кто-кто, а ты это заслужила. Андре ведь тоже будет с нами при спуске корабля? Ну конечно, он должен быть с нами.

Бабушка улыбнулась:

— Хорошо, я напишу, что твой Андре должен быть с нами.

Хлынул дождь. Он забарабанил по стеклянной крыше веранды, и стало темно, почти как ночью.

Андре смотрел на бабушку, на седые ее волосы. И думал о пропавшем компасе, который им так и не удалось отыскать.

Хорошо бы его найти и передать матросам корабля «Вильгельм Бухгольц»! Но теперь Андре знал: так, как раньше, компас искать нельзя. Только не так!

— А вдали небо уже расчистилось, — сказала Марина.

— Ты скоро уже поедешь домой, Андре? — спросила бабушка Бухгольц.

— Да, через два дня.

— Рад, наверно?

— Да, — тихо сказал Андре, не решаясь взглянуть на Марину. — И тут же громко добавил: — Я столько интересного здесь увидел! Вот только мы еще хотели сходить в зоопарк!

— В последний день перед отъездом сходим и в зоопарк, — пообещала Марина. — На прощание.

— Хорошо, — сказал Андре.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Солнце окрасило небо в алый цвет. Воздух стал прозрачным и легким. Запахло травой.

На другое утро Андре позже обычного отправился в поселок «Родная земля». Бело-голубой молоковоз Эдди уже стоял у тротуара.

Вообще-то Андре не очень хотелось идти к Марине. Он терялся перед ее печальными глазами, не знал, как быть, когда на нее внезапно находило веселье — слишком уж бурное и необузданное веселье, которое сменялось молчанием или какими-то непонятными разговорами. Оттого-то Андре и пообещал тете Лизе и дяде Паулю, что днем поедет с ними в город. Они хотели прогуляться с мальчиком по Унтер-ден-Линден и купить ему что-нибудь на память. Но до обеда оставалось еще много времени, и Андре снова потянуло в сад бабушки Бухгольц, к знакомому столу под яблоней. В душе он надеялся, что Марина опять будет ждать его на ящике с песком, и потому вышел из дома через черный ход. Ему хотелось подкрасться сзади и закрыть ей руками глаза. Однако сегодня на ящике с песком никого не было.