Гюнтер Герлих: Девочка и мальчик

Отец хохочет и с нежностью смотрит на жену, в ее глазах в такие минуты так и прыгают чертики.

Мать хлопочет, старается помочь своей Катрин. Распускает в воде таблетку, стелит на кушетке чистое белье, кладет подушки, чтобы Катрин могла на них положить ногу, и помогает ей раздеться. Осторожно ощупав повязку, она качает головой:

— Ну и номер ты отколола. А виновник, он, но крайней мере, проявил внимание?

— Он подвез меня, — отвечает Катрин, — сначала в поликлинику, а потом домой.

— Что? У него машина?

— Ну, не машина. Мопед.

— Принесу-ка я сок, тебе полезно. Весело же начинаются у тебя каникулы. — Мать выходит из комнаты.

Катрин откидывается на подушку, она чувствует, что таблетка начала действовать. На столе лежит записка мальчика. Катрин закладывает ее в книгу. Вовсе незачем каждому видеть. Довольно и того, что она рассказала. Всего она не может и не хочет рассказывать. У Катрин опять такое чувство, будто случилось что-то необычайное.

В комнату входит Габриель. Она очень похожа на мать, даже повадки у них одинаковые, только полнее лицо; иной раз она кажется чуть простоватой. Отец частенько поддразнивает ее:

— Что, думать нелегко, не правда ли? Наша девочка этого не любит. Ее это утомляет.

Но Габриель не обижается. Она хорошо ладит с окружающим миром, у нее свой жизненный опыт, и только ему она доверяет. Исходя из своего опыта, она оценивает как людей, так и события.

Вот так же она отнеслась к беде, постигшей сестру.

— Катринхен, Катринхен, сегодня же первый день каникул! А кто лежит в постели с перевязанной ногой? Наша милая Катрин. Я тысячи раз хожу на каток, но со мной такого не случается.

Она садится на диван, берет брюки Катрин, разглядывает разрез, качает головой:

— Дурацкая, скажу тебе, история. Дурацкая. Залатать-то можно. Да как они будут выглядеть! Жуть.

Катрин пугается:

— Но брюки мне очень нужны. Они же у меня только с рождества. Отличные брюки.

— Отличные? Что ж, мнения на этот счет могут и не совпадать. Посмотрим-поглядим. Завтра захвачу с собой. Уж как-нибудь справимся. Эгон сделает. Ты его не знаешь еще. Стоит ему взять иголку, и она уже сама шьет. Эгону я их и подсуну. А мальчишка тот — ничего. Так-то, сестричка-малышка, ну отдыхай. Все образуется.

Габриель вскочила и умчалась с брюками. Вихрь, поднятый сестрой, утомил Катрин.

Отец возвращается домой поздно. Он входит в комнату Катрин и едва не заполняет ее, такая она маленькая. Отец вносит в дом спокойствие. Но Катрин уже успокоилась. Опять, думает она, отец задержался в своих любимых мастерских. Слишком часто он задерживается; права мама, когда иной раз досадует, что его работа так близко. Однако лучше бы не было, живи они хоть в Панкове. Отцу и такая даль не помешала бы любить свое производство.

Случается, отец с дочерью стоят на мосту Варшауэр Брюкке и смотрят вниз, на светлые рефрижераторы, которые ремонтируют в цехах. И если встречается им где-нибудь рефрижераторный поезд, отец всегда повторяет:

— Вот видишь, как мы нужны.

Сейчас отец огорчен:

— Что за фокусы ты выкидываешь!

Он легонько гладит Катрин по голове. Она, приподымаясь на локтях, говорит:

— А ты сегодня опять поздно.

— Ну, еще терпимо. Знаешь, — в голосе отца слышна надежда, — морозец-то на улице знатный.

Он не садится на диван, а берет стул.

— Н-да, наша Катя опять попала в переделку.

— Старо, уважаемый коллега Шуман, — парирует дочь.

Катя — это ей по душе, Катя — называет ее только отец. Он выговаривает это имя медленно, слегка подчеркивая.

— И долго придется тебе лежать? — спрашивает отец.

— Не знаю. Через три дня мне к врачу.

— А то ведь нам скоро ехать, — говорит отец, — похоже, зима наступила.

Еще час-другой назад Катрин и думать не могла о поездке, но теперь, когда отец здесь, жизнь в лесу представляется ей заманчивой и прекрасной, как оно всегда и было.

— Денька два-три, и нога будет в порядке, — решительно заявляет Катрин.

— Разумеется, — соглашается отец, — ведь ее хорошо лечат.

— Еще бы, доктор у меня что надо!

— А тот парнишка привез тебя домой? Порядочно поступил, — считает отец.

— Да он ничуть и не виноват, — уверяет Катрин отца.

— Если кто с кем столкнется, один никогда виноват не бывает. Знаю по несчастным случаям у нас в мастерских.

Катрин молчит. Отец хочет ей только добра. Обожает свою младшую, считает мать. Катрин могла бы этим пользоваться, но она так не поступает. Вот Габриель, та действовала бы иначе.