Эно Рауд - История с «летающими тарелками»

Несмотря на разочарование, Каур мужественно перенёс крушение своей гипотезы и даже оказался в состоянии время от времени посмеиваться над собой. В последние дни он часто повторял, что человеку свойственно ошибаться и что даже знаменитые исследователи иной раз попадали на ложный путь. Но, как бы там ни было с необоснованной шумихой вокруг «летающих тарелок», «Атака тремя волнами», безусловно, обоснованно заслуживала одобрения — это была чистая работа. Пеэтер — скользкая рыба — оказался выброшен этими волнами на сушу и, наверное, до сих пор ещё беспомощно дрыгается.

Калитка скрипнула. В последнее время немало важных событий начиналось скрипом калитки в саду Йэрнаса. Сейчас все ждали, кто покажется из-за угла дома.

Пеэтер!!!

Он шёл медленно и неуверенно, держа в руках бумажный пакет, покрытый красными пятнами.

— Хлеб да соль!

— Благодарим! — ответил Юрнас за всех как хозяин дома.

Пеэтер остановился, немного не доходя до праздничного «стола».

— Я разговаривал с тётушкой Леной, — объявил он. — И с Матильдой Мяэ тоже.

— Результаты? — коротко спросил Меэлик.

— Матильда Мяэ снова берёт молоко у тётушки Лены.

Вот, значит, как. На сей раз скрип калитки обозначал не начало новых событий. Приход Пеэтера как бы ставил последнюю точку в истории с «летающими тарелками».

— Молодец, — сказал Меэлик. — Стало быть, всё в порядке.

Но Пеэтер не уходил. Он топтался на месте и перекладывал пакет из одной руки в другую.

— Хочешь мёда? — спросил Юрнас.

В голосе его звучало превосходство победителя: дескать, пожалуйста, ты попался и выполнил то, что мы велели. Теперь можем угостить тебя мёдом. Победители всегда великодушны.

Но Пеэтер покачал головой.

— Тётушка Лена дала мне клубники, — сказал он. — Прекрасные спелые ягоды…

— Ну и что?

— Она дала мне клубнику за то, что я рассказал ей, что случилось с коровой на самом деле. В благодарность… — объяснил Пеэтер. — Она довольна, что Матильда Мяэ опять берёт у неё молоко.

— Тогда всё хорошо, — сказал Каур.

— Ну да, но…

— Что «но»? — спросил Меэлик.

Пеэтер не ответил. Он молча подошёл к «столу» и положил пакет возле баночки с мёдом.

— Здорово! — воскликнул Юрнас. — Клубника и мёд! Присаживайся, Пеэтер!

Но Пеэтер не сел. Он повернулся и пошёл прочь.

— Человеку свойственно ошибаться, — заметил Каур. — Но, вишь, Пеэтер всё-таки понял, что… эта клубника по совести принадлежит нам…

— Перестань, — сказал Меэлик.

Каур посмотрел на друзей и умолк. Всем им сейчас нужно было о многом подумать.

Кярт пересекла посёлок и пошла к кладбищу. Именно там Меэлик назначил ей встречу. Почему? Непонятно. Но небольшая прогулка — тоже неплохо. Через два-три дня придётся возвращаться в каменные джунгли города, так почему бы не прогуляться пока под древними липами и каштанами небольшого старинного кладбища, где пахнет цветами и царит вечный покой.

Мысль о скором отъезде опечалила Кярт. Конечно, она соскучилась по отцу с матерью. И вообще по дому. И даже по морю, что виднелось из окна кухни. Но и здесь она уже освоилась и прижилась. Атмосфера в доме Юрнаса была дружеской, да и сам он проявил себя настоящим другом, хотя и казался несколько странным мальчиком. Каур с его «летающими тарелками» был, конечно, ещё забавнее, но на душе у неё сразу становилось тепло, когда она вспоминала, как в день приезда получила из рук Каура тот немного растрёпанный букет. А Меэлик…

И зачем это Меэлику понадобилось встречаться с нею так далеко от дома Юрнаса? Да ещё непременно на кладбище. Странно…

Кярт достала из кармана сложенный листок и перечла ещё раз:

Здравствуй, Кярт!

Извини, что беспокою Тебя своим письмом, но мне непременнонадо поговорить с Тобой. Приходи завтра на кладбище в 11.00. За часовней в восьмидесяти двух шагах по дорожке находится старая, заросшая травой могила Иоханнеса Ахмпалка. Возле неё скамейка. Жду Тебя там. До свидания.

Меэлик

По правде говоря, казалось немного странным и то, что Меэлик прибегнул к такому сложному способу, как письмо, чтобы позвать её на кладбище. «Здравствуй» и «извини», и всё такое. Словно они находились в разных концах света. Но ведь вчера они с Меэликом находились в саду у Юрнаса, играли в прятки, и «здравствуй» уже было сказано за каких-нибудь полчаса до того, как Меэлик сунул ей это письмо. А ведь мог бы просто сказать. Впрочем, благодаря письму, прогулка на кладбище обретала торжественность. Или, по крайней мере, таинственность. Ведь кладбище всё-таки немного таинственное место.