Борис Левин - Егорка

— Ты ко мне?

— К тебе. И знаешь что, Нина? Не сердись. Это… это я рисовал.

— Я знаю.

— Знаешь? Ну и что ж ты?

Нина молчала.

— Фима тебя не трогал?

— Не-ет. Он теперь боится.

— А ты решила задачу по физике? Она трудная… Я целый час сидел. — Костя посмотрел по сторонам. — Хотел тебе помочь, да, сама знаешь, Филипп Макарович подсказок не любит.

— А наводящий вопрос — тоже подсказка? — спросила Нина. — И вдруг сказала: — До свидания! — и захлопнула дверь.

Костя, однако, не ушёл. Он постоял одну минуту у закрытых дверей, затем достал из портфеля тетрадь, вырвал из середины листок и написал на нём «наводящий вопрос».

«Теперь решит» — подумал он и оглянувшись, ещё раз осторожно нажал на кнопку звонка. Услышав лёгкие торопливые шаги, оставил листок в замочной скважине и быстро побежал вниз.

Когда Нина открыла дверь, никого на лестничной площадке уже не было. Лишь в отверстии для ключа белел листок из ученическом тетради. Она поспешно прочла его и, подбежав к лестнице, крикнула:

— Костя!

Но Костя уже не слышал её, он бежал домой.

Больше всех в 6-м «в» повезло Генке Сребницкому. У них на квартире остановился приехавший с цирком укротитель тигров и медведей.

На второй день, когда дядя Гриша, — так звали укротителя, — собирался в цирк, Генка попросился с ним тоже. Разве можно было упустить такой случай: вместе с укротителем пойти в цирк, посмотреть, как он работает? От одной этой мысли захватывало дух.

Дядя Гриша — невысокий, худощавый, с седыми висками — стоял у зеркала, старательно вывязывал синий в белый горошек галстук и ничего не отвечал. Мальчик терпеливо ожидал, не двигаясь с места.

— А как же уроки? — неожиданно спросил дядя Гриша.

Генка с достоинством ответил:

— Уроки я делаю всегда.

— Однако, давай-ка договоримся, чтобы потом у нас не было недоразумений, сначала — уроки, а потом… если тебе разрешат — пожалуйста.

Мама, конечно, и слушать не хотела, она так и сказала: «Ни за что», — но, как всегда, после настоятельной просьбы, разрешила. Генка дал ей честное пионерское, что к клеткам не подойдёт и будет смотреть только издали. Об уроках мама не вспоминала: до сих пор не было случая, чтобы Генка не выполнил домашнего задания. Одним словом, мама согласилась, и Генка вихрем вылетел из комнаты.

И вот он в цирке… Огромный голубой шар плавно колыхался под самым куполом — это первое, что он увидел. А потом началось самое главное.

Дядя Гриша, взяв с собой тонкий пружинистый хлыст, открыл высокую, составленную из железных прутьев дверь в огромную клетку. Один его знак рукой — и спустя несколько мгновений три тигра один за другим вбежали в клетку откуда-то из глубины цирка. Генка никогда не видел живых тигров и, холодея от ужаса, закрыл глаза рукой.

— Мальчик, ты что здесь делаешь?..

Обернувшись, Генка увидел странного человека — приземистого и толстого, почти одинакового в ширину и длину. Круглое лицо его выражало любопытство. В руках он держал увесистую суковатую трость. Генка невольно сделал один шаг назад.

— Я не сам пришёл… Я с дядей Гришей.

— А, с Григорием Захаровичем!.. Тогда будем знакомы. Я Николай Ананьевич Крысюков. Запомнил? А ты кто?

— Я? Геннадий Сребницкий. Гена, — и подумав, что сказанного для первого знакомства недостаточно, добавил: — Ученик 6-го «в», из двенадцатой школы.

— Понятно. Ну как, нравится у нас? — Крысюков дружелюбно, хотя без тени улыбки на лице, похлопал мальчика по плечу.

— Да, очень!

— А мне, например, надоело…

Генка удивлённо посмотрел в невыразительные, с красными жилками на желтоватых белках глаза Крысюкова. Но тот больше ничего не сказал и, словно бочонок, не пошёл, а покатился на своих коротких ногах в другой конец цирка.

Генка снова увидел клетку и тигров. Один тигр делал стойку. Другие два лежали в стороне. Укротитель поднял руку с хлыстом и негромко, но настойчиво сказал «ап». Тигр вскочил на тяжёлую круглую тумбу. Вытянув лапы, он положил на них большую, почти квадратную голову, широко раскрыл пасть, в которой легко мог бы поместиться целый арбуз. Глаза тигра отливали холодным зелёным светом.

Тигр не хотел делать стойки и угрожающе рычал. Тогда дядя Гриша подошёл к нему ближе и коснулся своим хлыстом широкой сильной спины зверя. Он не ударил, а только коснулся. Тигр вскочил, но стойки не сделал. Однако укротитель не успокоился, не отошёл от него до тех пор, пока зверь не сделал того, что было нужно.