Леонид Жариков - Судьба Илюши Барабанова

— Сокровенные слова сказали вы, уважаемый Олег Иванович. Молодежь перестала чтить Евангелие, вера пошатнулась. А если так, то ни мы с вами, ни армия, ни деньги ничего не изменят. Люди стали высокомерны и злоязычны, а это великое горе…

Все, кто сидел за столом, с почтением выслушали священника. Борис Иннокентьевич, которому не терпелось взять верх в споре, снова обратился к Олегу:

— Как же вы хотите помогать Советской власти, Олег Иванович, чем и, позволю себе полюбопытствовать, зачем?

— Мой папа человек практичный, — начал Олег. Ему было приятно, что все с таким вниманием слушают его. — Папа остроумно говорил о стрельбе рублями. Но я думаю, что лучше стрелять идеями. Мы должны воевать с большевиками пропагандой иного образа жизни. Чтобы воспитать человека сильного, надо с малых лет развивать в нем интерес к собственному «я», к удобствам и удовольствиям жизни. В каждом из нас сидит величайшая сила — эгоизм. Без этого человек теряет себя и становится частицей толпы. Большевики говорят — «массы». Мы говорим — «человек». Они твердят — «наше», мы отвечаем — «мое». А «мое» всегда сильнее «нашего». Человек охотнее сражается за «мое», чем за «наше». Оно ему роднее, дороже. Посудите сами — кому интересно заботиться о соседе, а тем более работать на него? Коммунизм? Ерунда, Синяя птица…

Слова Олега проникали в души этих жадных до наживы людей и согревали их. Они знали, что Олег Каретников приехал оттуда, где на страже собственности закон и полиция. Посланец того мира зажигал в них надежду и придавал сил.

— Вы спрашиваете, как воевать за молодежь? — продолжал Олег. — Надо уводить их от политики, вытравлять из их голов и сердец идеи революции. Надо повторять им, что человек живет один раз, и поэтому нельзя отказывать себе в удовольствиях. Жизнь хороша, но коротка, и за ее пределами нет ничего, даже сожаления о ней. Поэтому — живи!.. Короче говоря, мы должны противопоставить большевистским проповедям о служении народу нашу проповедь — забота о собственном благополучии, служение самому себе.

Иван Петрович, взволнованный словами сына, в приливе восторга хватил кулаком по столу так, что подпрыгнула пепельница.

— Каков у меня сын, а? — И он, потрясая кулаками, забегал по веранде. — Нет, господа, у нас есть смена! И пусть не думают комиссары, что мы собираемся отступать. Они объявили нэп и рассчитывали нашими руками восстановить разрушенное хозяйство. Нет, промах! Мы укрепимся и зубами будем защищать свою собственность.

Страсти разгорались. Уже никто не сдерживал себя, в этих людях проснулась волчья злоба.

— Надо говорить всюду, что голод вызван большевиками…

— Если Советы не задушить, они нас задушат.

— Большевики хотят реквизировать ценности в церквах…

— Не давать! — воскликнул Раск, пьянея от ярости. — Не давать и не кормить. Пусть дохнут от тифа, от холеры, с голоду!

Гости расходились под утро.

— Вы пешком? — спросил Борис Иннокентьевич у отца Серафима.

— Да разве теперь найдешь извозчика?

— Пожалуй, — рассмеялся учитель. — Если в такую пору появится на улице лошадь, ее съедят вместе с извозчиком.

— Да, трудные времена… — согласился священник. — Вси, яко овцы, заблудихом…

Когда все разошлись, Олег повел Поля в кабинет отца. За ними воровато вошел Гога.

— Прикрой дверь, — приказал ему Олег.

Осторожно притворив высокую белую створку двери и повернув ключ, Гога уселся в кожаное кресло.

— Дорогой Поль, — начал Олег после некоторого молчания, — я знаю о вашей деятельности в Калуге и склоняю голову перед вашим мужеством. Жить в стане большевиков и сохранить верность матери-России — для этого надо быть поистине героем… Что же касается меня, то могу лишь порадовать вас приветом от друзей.

С этими словами Олег вынул из-под дивана саквояж и, аккуратно вспоров тайник, достал письмо, написанное на куске белого шелка.

Поль встал с кресла и невольно вытянулся по-военному.

— Самому богу было угодно, чтобы это письмо попало к вам. — И Олег передал послание скаутмастеру.

Поль так и впился в неясные строки неизвестного послания.

Русским скаутам и волчатам.

Шлю всем скаутам России дружеский привет. Мы рассеяны по всему свету, но душою составляем одно целое. Несмотря ни на какое расстояние и препятствие, все мы родные братья и будем сплочены крепко друг с другом нашими законами, нашими обещаниями, нашим флагом и девизом. Настанет время, когда мы соединимся снова и пожмем друг другу руки и дружно примемся за работу.