Элизабет Спир - Медный лук

Вот недавно, на другой день после прихода Таки, вернулся он домой и заметил — Лия замерла, разглядывает себя в крохотном бронзовом зеркальце, последнем подарке новой подруги. Девочка увлеклась и не заметила, как пришел брат. Такое у нее было лицо, забыть невозможно — будто она что-то ищет, томится, сама не зная о чем. Иногда он с ней заговаривает, она не сразу ответит, словно не слышит его оклика, словно в ушах у нее звучат иные, далекие, странные слова. Голубые глаза заволакивает мечтательная дымка. Снова и снова, когда по уличной пыли ударяют, как легкие шаги, первые капли дождя, девочка выходит на порог и стоит, вглядываясь в туманную темноту садика. Что за странные создания эти девчонки! Интересно, а Мальтака понимает, в чем тут дело? Может, ему просто чудится невесть что, но внутри растет странное, невыразимое словами беспокойство.

Зато работа в кузне теперь только в радость. Мастерства у Даниила прибавилось, каждое дело превращается в удовольствие. До чего же приятно — выковать соседу пару дверных петель и знать — хорошо получилось, не просто крепко и надежно, нет, на них еще приятно смотреть, такие они ладные. Раз ему пришло в голову, что из-под его молота могут выйти не только грубые, полезные предметы, и юноша стал потихоньку пробовать себя кое в чем другом.

День был жаркий, работы мало, Даниилу попался на глаза кусочек металла, отскочивший от расплавленной массы. Потерев осколок пальцами, полюбовавшись на его тусклый блеск, он вдруг решился. Нагрел осторожно медяшку, взял самые маленькие щипцы, что нашлись в мастерской, вытащил из огня, стал легонько постукивать молоточком, меньше у Симона в хозяйстве не нашлось. После нескольких неудач наловчился, принялся легчайшими ударами, чтобы не распластать комочек, обрабатывать металл и в конце концов выковал тоненькую проволоку. Снова ее нагрел, согнул и с удовольствием смотрел, как ловкие движения пальцев превращают ее в маленький, изящный лук. Ему самому ужасно понравилось и сразу захотелось попробовать дальше. Раскатал еще один кусочек металла, вытянул проволочку, заострил, получилась крохотная медная застежка — стрела для лука, цепляющаяся за тонюсенькую тетиву. Теперь лук стал брошкой наподобие тех, какими горожане застегивают плащи.

Наполовину смущенный, наполовину гордый собой, спрятал поделку. Пусть этот лук напоминает ему, за что они сражаются.

Научает руки мои брани и мышцы мои напрягает, как медный лук…

Кузнец опять подумал об Иисусе, и снова надежды его всколыхнулись. На нем — сила Господня, как в старину на Давиде. Если он пожелает, то, наверно, согнет лук и из меди. Но разве Иисус готовится к брани, научает свои руки? Трудно сказать. Надо снова пойти сегодня вечером в Вифсаиду.

Да, месяц Ав казался Даниилу временем ожидания. Только потом, вспоминая эту пору, он понял — то было время покоя и надежды.

— Я все сделаю, Даниил, все, не сомневайся, — горячо убеждал друга Иоиль. Все трое еле поместились в тесном коридорчике в доме Иоиля.

Еще утром вожак послал одного из своих людей к Даниилу, велел прийти поскорее. Юноша поспешно поднялся в пещеру и после короткого разговора с Рошем отправился прямиком в город. Чуть стемнело, в потайном месте появились Иоиль и Така.

Даниил принес долгожданный приказ вождя. Все это время, сидя в темном убежище, юноша боролся с собой — нелегкая борьба — стараясь победить зависть. Повезло Иоилю, получил задание, а он, Даниил, хоть и привел друга к Рошу, должен стоять в сторонке и ждать. Теперь он уже немного успокоился — это ведь только начало.

— Рошу нужны кое-какие сведения, — Иоиль с восторгом внимал словам Даниила. — Только ты сможешь их заполучить, Иоиль. Ты всех знаешь в городе, к тебе тут привыкли. Остальным и близко не подобраться.

— А что Рошу надо? Я все узнаю, что бы ни потребовалось.

Даниил принялся объяснять — в голосе презрение, с каким в Галилее всегда говорят об Ироде Антипе, — тетрархе-четвертовластнике, назначенном римлянами, иудее только наполовину, — и о Тивериаде, утопающем в роскоши городе, построенном им у озера.

— Ирод принимает у себя каких-то посланников из Рима. Они приедут всего на день в Капернаум, проверить здешний гарнизон. Городские денежные мешки, римские лизоблюды, такой возможности не упустят. Маттафия, богатый меняла, решил задать пир для этих посланников, пригласил таких же, как он, богачей из Капернаума.