Аделаида Котовщикова - Нитка кораллов

…Синяя лампочка под потолком изолятора. На кровати Коля. Лежит без сознания. Высокая температура. Прорвана плевра и что-то еще в этом хилом, слабом тельце. Ведь кто-то ткнул Колю чем-то очень острым — тонким ножом или шилом. Колю — шилом?! Какой чудовищный сон!

Она вздрагивает от ужаса и открывает глаза. Синяя лампочка. Бескровное личико на подушке. Нет, это не сон. Это явь, в которую немыслимо верить, от которой легко потерять рассудок.

Ася — та почти помешалась от горя. Опухшая от слез, кое-как одетая, сидит, обхватив голову руками, и, раскачиваясь, стонет, подвывает. Время от времени приходится на нее прикрикнуть, чтобы взяла себя в руки. В клинику Асю пускать можно только днем, когда тут же медсестры, и то ненадолго. Ночами дежурит возле Коли баб-Аня.

«Не умирай, мой крошечка, солнышко мое! Ведь это зайчик в твоей сказке умер, а потом пошел гулять. А ты-то, мой хороший, маленький, так не можешь».

Нет, плакать она не станет. А то еще выставят вон. Без единой слезинки она тщательно меряет Коле температуру, смачивает ему губы, осторожно меняет простыни. В тысячный раз она казнит себя мысленно за то, что выпустила Колю в тот день гулять, — ведь сидел он дома со своими железками, ну, и сидел бы! — за то, что не вышла во двор вместе с ними, за то, что не предчувствовала того, что случилось…

Утром в тот день она его спросила:

— Коля, что такое чуткость? Как ты понимаешь это слово?

Они же часто обо всем разговаривали.

— Чуткость — это внимательность, — серьезно ответил Коля. — Вот, например, я часто делаю ошибки в примерах. Значит, я не чую, где ошибки, я не чуткий, — и вздохнул виновато.

И она не почуяла, совсем не почуяла, что грядет беда…

Над семьей Анопьянов нависла тяжелая туча: жизнь Коли, Вартанова друга, кроткого, застенчивого, милого Коли, которого все так любили, — в опасности.

Вместе с тем все стали ближе друг к другу, как-то сплотились. Ведь многое, волновавшее прежде, какие-то неурядицы, недовольство друг другом, казалось пустяком, мелочью по сравнению с главным.

В школу Вартан не ходил. Опять у них поселилась бабушка Татьяна Константиновна. Вместе с няней она копошилась по хозяйству. Сурен и Тина старались пораньше возвращаться с работы. Вечерами все сидели вместе, дружные, тихие, случалось, всей семьей играли в детское лото или в домино. Ради Вартана взрослые старались делать бодрые лица. Чтобы поплакать, бабушка и няня уходили в кухню, плотно закрывали дверь. Никто ни с кем не спорил, ни разу Сурен за эти дни не вспылил, даже голоса не повысил.

От испуга и ужаса при виде бездыханного Коли Вартан кричал и рыдал и не мог остановиться несколько часов подряд. Домой со двора его насильно привела тетя Мотя уже после того, как Колю с Анной Петровной увезла машина «Скорой помощи». Примчавшаяся на такси Тина вызвала «неотложку». Вартан плохо узнавал окружающих, куда-то рвался, у него повысилась температура. После укола он заснул, а проснувшись, уже никуда не рвался, но плакал долго и неутешно, так, что у всех разрывалось сердце. Дня три он немного заикался и почти не разговаривал. Его гладили по голове, старались накормить и ни о чем не расспрашивали.

Подробности случившегося Тина узнала от тети Моти и от жильцов. Зашла к Крахмальниковым. Без стеснения отправилась к Локтевым. Против обыкновения, Севкина мать была дома среди дня. Тину она встретила с холодной вежливостью. Выразила сожаление по поводу случившегося с Колей. Потом стала резко осуждать школу: «Как могли администрация школы и педагоги не проверить, почему ребенок отсутствует в классе? Это — вопиющая безответственность!»

На языке у Тины вертелось: «Но как же вы-то не знали, что ваш сын вас обманывает?» Но она промолчала: «Чего уж! Кажется, эта дама непробиваемая». Тине хотелось выяснить у Севки, что это за парни, которые ранили Колю?

Севка, бледный и весь какой-то сжатый, на все ее вопросы нехотя ответил, глядя в пол:

— Я и сам их не знаю. Привязались ко мне какие-то. Только имя одного из них знаю.

— Его уже обо всем досконально расспрашивали в милиции, — слегка покраснев, надменно сказала Локтева. — Всеволод, ты не забыл положить в чемодан какой-нибудь учебник? Извините, нам очень некогда…

Севку спешно отправляли к бабушке в Днепропетровск.

Когда Вартану мельком сообщили об отъезде Севки, он сказал равнодушно: