Аделаида Котовщикова - Наставник

— Дайте-ка мне паровоз! — строго сказал Саша.

Улыбка сбежала с Теминого лица. Он с испугом снизу вверх поглядел на Сашу и расставил руки над бегающим паровозом.

— Какое ты имеешь право? — закричал он сердито. — Пятерка была? Была! Ну и все!

— Так ведь стащенная, — улыбнулся Саша и протянул руку к паровозу.

— Пошел ты к черту! — Тема плечом оттолкнул его руку.

— Вася, подай мне паровоз! — приказал Саша и зачем-то вытащил из кармана веревочку.

Притихшие ребята с недоумением поглядывали на старших мальчиков. Когда Саша говорил таким тоном, Вася не мог ослушаться: он подхватил паровоз и подал его брату.

— Ну, знаешь, это… — весь красный, дрожащим голосом проговорил Тема, поднимаясь с пола.

— Да погоди ты! — Саша быстро обвязал паровоз веревочкой и взял ее за конец. Паровоз, покачиваясь, повис в воздухе. — Гляди сюда! Может паровоз ехать, двигаться?

— Поставь на пол, тогда поедет, — сказал Вася.

— Видишь, Вася и то понимает. Чтобы паровоз двигался, он должен соприкасаться с полом. А почему? По третьему закону механики. Колеса паровоза отталкивают пол, а пол с такой же силой — именно с такой же! — отталкивает колеса. Действующие силы всегда равны, но масса тел разная, поэтому и ускорение, получаемое телами, разное…

Саша пустился в пространные объяснения. Увлекшись, встал на колени и прямо на полу кусочком мела, отыскавшимся в кармане, писал формулы.

— А Сегнерово колесо на чем основано? — спрашивал он, в упор глядя на Тему. — А гребной винт? А реактивное оружие? Чудак ты! Неужели ты о Циолковском ничего не читал?

Тема, Геня и Вася внимательно слушали, и у всех троих были одинаково приоткрыты рты.

— О Циолковском я… слышал, конечно. За кого ты меня считаешь? — Тема улыбнулся виновато и немножко растерянно. — А ведь я теперь понимаю… кажется. — Он подумал. — Да нет, верно! Все понимаю. А, Сашка? Но как ты ловко этот пример с паровозом придумал!

— Я, что ли, его придумал? — Саша пожал плечами. — В физике у нас написано.

— Как? — опешил Тема. — В нашем учебнике физики? Про паровоз?

Он был так изумлен, что Саша расхохотался.

— Конечно. Про этот самый.

— Почему же я этого не читал?

— Теперь я вижу, кто ты! — воскликнул Саша. — Дн! Да! Ты — Обломов. Это про тебя Гончаров написал: «Илья Ильич Обломов, когда учился в школе, дальше той строки, под которой учитель, задавая урок, проводил ногтем черту, не заглядывал». Ты переплюнул Обломова: до черты и то не дочитал.

Марина Васильевна раздавала табели с четвертными отметками.

— Один из наших учеников добился заметных успехов, — сказала она с удовольствием. — В начале четверти вы резко осуждали его на комсомольском собрании за лень, за безответственное отношение к ученью. Вы догадываетесь, о ком я говорю, не правда ли?

С такой искренней радостью учительница смотрела на Тему, что ему стало неловко. «А она здорово все время переживала за меня», — подумал он со смутным чувством признательности. Но как приятно, оказывается, слушать похвалы! Тема из скромности не глядел по сторонам, но, конечно, все-таки видел довольную улыбку на лице Верочки Кузиной.

— Только две тройки в табеле у Гагарина — по черчению и по анатомии, — говорила Марина Васильевна. — Остальные четверки. По физике, по географии и, как всегда, по истории — пять. А в первой четверти я Гагарину и на руки табель не дала, на родительском собрании вручила бабушке…

О, это он помнит. Бабушка приволокла табель с четырьмя двойками. Мать испуганно заглядывала ему в лицо своими огромными темными очами, в которых блестели слезы: «Темочка, может быть, к тебе учителя несправедливы?» — «Отстань!» — сказал он и закрылся в кабинете отца, которого, по обыкновению, не было дома.

— В том, что Гагарин подтянулся, виноват, — Марина Васильевна улыбкой оттенила это слово, — в значительной степени Мятликов.

Саша покачал отрицательно головой. Марина Васильевна посмотрела на него:

— Вы возражаете, Мятликов? Разве вы не занимались с Гагариным почти всю четверть?

Саша встал.

— Занимался. Но если бы не… особые обстоятельства, то, возможно, ничего бы у нас не получилось. Так что лично моей заслуги здесь очень мало.

— Какие же это обстоятельства? — с интересом спросила Марина Васильевна.

Саша поймал испуганный взгляд Темы.

— Это наша тайна, — сказал он спокойно. — Но теперь уже все будет зависеть от самого Артема. После каникул мы заниматься вместе не будем.