Нина Артюхова - Избранные произведения в двух томах - том I

— Знаешь, Лена, — сказала мама, — это, конечно, очень хорошо — помогать Марусе. Но нужно и дома что-то делать. Огород большой, Саша приходит поздно, я одна не справляюсь. Помнишь, как было плохо зимой без своих овощей?

— Ну да! Ну да, — крикнула Лена, — ты хочешь, чтобы я думала о своих овощах и не думала о чужих детях!

Мама только посмотрела на нее и пошла по лестнице, похлопывая себя по ладони бледным морковным хвостиком.

Коленька, Боба и Кук стояли, приоткрыв дверь, и, видимо, старались угадать, к ним идет Лена или просто так, по своим делам.

Кук, самый храбрый, должен был выяснить этот щекотливый вопрос. Когда Лена поравнялась с крыльцом, он сделал шаг вперед и спросил с неожиданной для него робостью:

— Лена, ты куда идешь?

— К вам.

Он продолжал уже смело:

— Лена, достань нам супу из печки. А то мама уехала, и мы на одном хлебе сидим. Коленька даже ни на чем не сидит, он сухого хлеба не ест, он его размачивает. Так и придется ему лечь спать некушанному!

Боба подобострастно подал Лене ухват и сказал, что суп справа.

Коленька вскарабкался на стол и преважно уселся там в своей обычной позе, ножки калачиком.

Лена налила густой картофельный суп в плошку и поставила ее посреди стола.

— Забели, — сказал Боба.

Лена забелила суп молоком из баночки.

Три деревянные ложки заработали дружно, три куска хлеба стали уменьшаться и таять на глазах.

Первым перестал есть Коленька. Он подобрал губами с ложки мокрый кусочек хлеба и положил свое оружие на стол, выпуклой стороной кверху.

Потом, вытирая ладонью губы, соскочил со скамейки Кук.

Наконец Боба отвалился от стола и протянул Лене пустую плошку, чтобы вымыть.

— Дать вам еще? — но они отказались.

«Как они мало едят, — подумала она. — Эх, малыши!»

И вот они стояли перед ней все трое и улыбались почтительно и немного смущенно.

— Так! — сказала Лена. — Что же мы будем сейчас делать? За грибами пойдем завтра. А сейчас пойдемте посидим на дворе, я вам расскажу сказку.

Постлали одеяло на траве и уселись на него, прижавшись потеснее к Лене.

Сказок Лена знала много и рассказывала их хорошо. Она поджала под себя ноги поудобнее и задумалась на минуту. Так ясно представлялся ей большой книжный шкаф в московской комнате. Особенно запомнились три коричневых тома русских народных сказок и три тома арабских сказок — красивые книжки в красных переплетах.

Когда Лена начинала рассказывать, ей казалось, что она раскрывает и перелистывает книгу, то красную, то коричневую, и читает прямо с раскрытой страницы.

Лена знала, конечно, в какой книжке Иван-царевич скачет на Сером волке и в какой странствует мореход Синдбад. Но в головах слушателей Царевна-лягушка и прекрасная Забейда были почти родными сестрами, а Конек-Горбунок, возвращаясь из путешествия, отдыхал в стойле вместе с волшебным конем Календера. Может быть, даже совсем недалеко от них жевала сено почтенная Белоглазка. Лена рассказывала почти теми же словами, как было написано в книге. Иногда она говорила:

— А вот здесь картинка: они стоят связанные, спина к спине, а рядом невольник с кривым мечом хочет отрубить им головы. А он такой бородатый, туфли с острыми носами. И у каждого на голове чалма… ну, вроде полотенца такого блином на голову наверчено… А что такое меч, вы знаете? Ну, вроде косы, острый такой, изогнутый. Понимаете?

Как не понять! Кук так ясно представил себе эту картину: невольник с бородой и косой, а у каждого человека на голове блин и полотенце. Блины ведь липкие, это чтобы полотенце не падало. Странно, конечно, но ведь это же сказка. В другой сказке жена солнца прекрасно пекла блины на голове у мужа. Так что ничего особенного здесь нет.

— Ну и что? Рассказывай, Лена!

Лена заметила, что слушателей стало гораздо больше.

За спиной, над самым ее ухом, взволнованно дышала Галя-большая. Юрик, широко раскрыв рот, стоял немного поодаль.

Витька, ведя сестренку за руку, ходил за деревом и делал вид, что он не слушает, но он слушал, это было ясно, и маленькая Галя слушала.

Подошла Томочка и плюхнулась рядом с Леной, заняв собой половину одеяла.

Откуда-то издалека примчался Кирюшка и, задохнувшись, подползал к ним на коленках.

Кук ревниво раздвинул других ребят и облокотился на Ленину ногу.

— Ну, дальше! Дальше!

А дальше было гораздо интереснее. Так интересно, что две девушки-работницы, уходящие домой из сушилки, постояли, а потом сели, а потом даже легли на траву.