Лейла Берг: Маленькие рассказы про маленького Пита

Пит сел на велосипед, и вдруг какой-то большой человек высунул голову из окна.

— Котят видел? — спросил он.

— Да, — ответил Пит.

— Понравились?

— Да!

— Хорошо, — сказал, человек и захлопнул окно.

Пит подождал минуту или две, но человек больше не показывался. И Пит поехал дальше.

В лавке он купил маленький зелёный леденец, положил его за щёку и поехал обратно. С каждой минутой и сам он и его велосипед становились всё более и более липкими. Пит ехал и думал обо всём, что с ним случилось за этот день.

Под конец он сказал сам себе:

— Как-никак, а я нашёл трёх котят.

— И я завтра же могу к ним пойти.

— И пойду.

— И отнесу им пёстрый шарик, чтобы они играли.

Он продолжал сосать свой леденец, а тень — свой. Оба чувствовали себя счастливыми и, увидев большую лужу, въехали прямо в неё.

Это была такая огромная лужа с небом, облаками и даже чайками, что в ней хватило места и для Пита и для его тени.

Так и окончился этот день, в общем тоже очень хороший.

Однажды Пит гулял вместе со своей тенью и увидел сад, наполненный цветами. Здесь были все цветы, какие только можно себе представить: и красные, и желтые, и пурпурные, и оранжевые, и голубые, и просто белые.

Их было так много, что некоторые даже перевешивались через низкую ограду. Они сами просили Пита посмотреть на них.

Пит остановился и перестал дышать. Он очень любил цветы.

Большой красный цветок кивал своей головой и смотрел Питу прямо в глаза. Пит осторожно протянул палец и дотронулся до него.

Вдруг в доме, что стоял в глубине сада, с шумом распахнулось окно и сердитый женский голос крикнул:

— Оставь цветы в покое!

Пит ужасно испугался. Он отдёрнул руку и застыл на месте, боясь пошевелиться. Ещё немного, и он бы расплакался. Но тут открылась боковая дверь, и на тропинку вышел садовник с метлой. Он увидал среди цветов лицо Пита и очень удивился. Подойдя ближе, он заметил, что Пит чем-то взволнован, и остановился.

— Что случилось? — спросил он.

Пит не сразу ответил. Потом сказал:

— Я испугался. Она закричала: „Оставь цветы в покое!“

— Ты хотел рвать наши цветы?

— Я дотронулся, — сказал Пит. — Я только дотронулся до цветка, потому что он такой красивый! Я не хотел его рвать!

Он замолчал. Садовник некоторое время тоже молчал, а потом сказал:

— Я прошу прощения за мою дочь. Но мне кажется, она не знала, что ты не собираешься рвать цветы.

Пит успокоился.

— Хорошо, — сказал он. — Но лучше бы она всё-таки не кричала. Это ужасно, когда кричат.

— Я знаю, — ответил садовник, — ты совершенно прав. Я никогда не кричу. Но есть одна вещь, которую тебе тоже нужно знать. Нельзя говорить „она“. Это невежливо. Ты должен сказать „девушка из этого дома“.

— Я знаю, — сказал Пит. — Я никогда не говорю „она“.

Садовник поглядел на большой красный цветок, который так понравился Питу, и сказал:

— А ты знаешь, как он называется? Это шток-роза.

— Штык-роза?! — засмеялся Пит.

— Не штык, а шток-роза.

— Вы сказали „штык“! — настаивал Пит.

— Я не говорил ничего подобного! — запротестовал садовник.

— Хорошо. А за ним какой цветок? — спросил Пит. — Вон тот, розовый.

— Это одна из разновидностей вьющихся роз.

— Злющий нос?! — вскричал Пит.

— Я вовсе этого не говорил! Я сказал: „вьющихся роз“!

— Вот! Вы опять повторили! — закричал Пит торжествуя.

Садовник вздохнул.

— Не хочешь ли ты мне помочь? Мы могли бы с тобой подмести листья, собрать сорняки в кучи. А потом развели бы костёр и сожгли мусор.

— Настоящий праздничный костёр? С фейерверком и ракетами? — обрадовался Пит.

— Без фейерверка и без ракет. Просто огонь.

— Ну, только три ракеты! — попросил Пит.

— Нет, — сказал садовник.

— Тогда две ракеты, — сказал Пит. — Одну для вас и одну для меня.

— Никаких ракет, — сказал садовник.

— Хорошо. Ну, тогда одну ракеточку! Вот такую крошечную-прекрошечную!..

И Пит плотно сложил большой и указательный пальцы, чтобы показать, какая она крошечная.

— Дело в том, — сказал садовник, — что это не праздничный костёр. Это просто костёр — для — сжигания — садового — мусора . Обычно в это время года я не жгу костров. Я это делаю только для тебя. Если бы ты не пришёл, я бы с ним не возился. Но, конечно, если ты всё время будешь твердить о ракетах, то лучше костёр вовсе не зажигать.