Михаил Горбовцев - Мишкино детство

Но никто даже не пошевельнулся, будто все пристыли к месту.

— Иди ты, что ль, — поманил фокусник Мишку.

Мишка по порожкам деревянной лестницы поднялся на помост и остановился возле столика.

— Яичницу любишь? — спросил фокусник.

— Люблю, — ответил Мишка.

В зале засмеялись.

— Вот за то, что ты взялся помочь мне, я сейчас угощу тебя яичницей.

Фокусник осмотрелся кругом, как бы чего-то ища.

— Сковородки нет, — сказал он, — ну да не важно. Мы в твоей фуражке зажарим ее.

Он снял с Мишки фуражку и положил ее на стол. Мишка подумал, что фокусник шутит. Но вот он достал из кармана халата яйцо, разбил и, к ужасу Мишки, вылил в его фуражку. «Пропала теперь фуражка! Мыть надо», мелькнула у Мишки мысль. А фокусник тем временем достал другое яйцо, разбил и тоже вылил в картуз.

— Двух хватит? — спросил он Мишку.

Мишка молчал. «И зачем мне было на помост выходить? — ругал он себя. — И что я теперь матери скажу?»

— Не бойся, картуз твой цел будет, — сказал фокусник. — Жалко, нет ложки — помешать нечем… Э-э-э, да не беда! Я сегодня умывался, можно прямо пальцем.

И он начал мешать яичницу указательным пальцем правой руки.

— А жарить на чем будем? — спросил он Мишку.

Но Мишка молчал, как одеревеневший. «Зачем я, дурак, пошел?» твердил он про себя.

— Давай-ка мы на твоей голове ее поджарим, — сказал фокусник и надел на Мишкину голову его картуз с яичницей.

Яичница, как казалось Мишке, потекла по вискам, но фокусник подобрал потеки пальцем и облизал их. В зале смеялись.

— Голова у него горячая, — кивнул фокусник на Мишку. — Может быть, и поспела.

— Поспела! — сказал кто-то со смехом.

Фокусник осторожно поднял фуражку. Мишка глядит и глазам не верит: из нее посыпались кольца разноцветных бумажек: синие, желтые, зеленые…

— Вот тебе твоя фуражка, цела и невредима, — подал он фуражку Мишке. — Спасибо за помощь… Сеанс окончен! — крикнул он публике.

— А голубей не показывали!

— Голубей в следующем сеансе буду показывать… Милости просим…

Мишка опрометью бросился к выходу. Очутившись на ярмарке, он первым делом оглядел фуражку: его ли, не подменили ли? Фуражка была его. Он порылся в ней, думая найти хоть кусочек цветной бумаги, но бумаги никакой не оказалось. Не оказалось в ней даже пятнышка от яичницы.

Зазывала-парень с шутовской рожей скликал новых зрителей, а Мишка с радужными мыслями бежал на зайцевское подворье. Опять воскресли детские горячие мечты. Он прав был: можно сделать людей богатыми. Пусть нет волшебного камня, но есть волшебная палочка. Ее Мишка видел своими глазами, и не один он — ее видели десятка полтора человек помимо него. Все видели, что клался двугривенный, а оказался рубль. Кто не верит, может заплатить пятачок и проверить…

Пусть нет такого заклинания, какое когда-то сочинял Мишка, но есть «ай, цвай, драй», и после этого «ай, цвай, драй» горелый платок выходит совершенно целеньким.

Ну, а великое чудо с яичницей — разве оно не в Мишкиной фуражке совершилось?

Вот бы показать все это Афанасу — пусть бы он посмотрел и сказал, кто, на поверку, выходит дурак: Мишка или он, Афанас?

Веселый, восторженный вернулся Мишка с ярмарки.

— Ну хвались, каких гостинцев накупил, — сказала Власьевна, красная и потная от кухонного жара.

— Я никаких гостинцев не покупал… Возле церкви балаган такой, и там великое чудо показывали. Вот смотрите: положил под блюдце двадцать копеек, все видели; открывает блюдце, а там не двадцать копеек, а рубль лежит.

— Это, стало быть, фокус такой показывали, — не то спрашивает, не то поясняет Власьевна.

— Значит, денежки на фокусы ухлопал, — заметила мать, укоризненно покачав головой.

— Ухлопал… Это у меня не было двадцати копеек, а то б я рубль принес. Он говорит: «Кто хочет, давайте двадцать копеек, я из них рубль сделаю».

— Как раз, держи мешок шире…

— Еще яичницу в моей фуражке и на моей голове жарил, — говорит Мишка Власьевне.

— Да что ты! Как же это? — удивляется Власьевна.

— Хозяин, вижу, с тебя хороший выйдет, — продолжает укорять мать.

— На моих глазах, — будто не замечая слов матери, продолжает свой рассказ Мишка, — разбил и вылил в мой картуз сначала одно яйцо, потом другое…

— Другой бы поберег тот пятачок, он бы пригодился осенью тетрадку купить, ручку, карандаш…

— А ты мне его давала? — вспыхнув, спрашивает Мишка.